Поиск по творчеству и критике
Cлово "ABDICATION"
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: флаг, вывешенный на пожарной каланче и символизирующий отнюдь не социальную революцию, а мороз в 20° -- и отмену занятий. Впрочем, это и была однодневная революция в скучной, разграфленной гимназической жизни -- с учителями в вицмундирах, с латинскими и греческими "экстэмпорале". Из гимназического сукна вылез в 1902 году. Помню: последний день, кабинет инспектора (по гимназической табели о рангах -- "кобылы"), очки на лбу, подтягивает брюки (брюки у него всегда соскакивали) и подает мне какую-то брошюру. Читаю авторскую надпись: "Моей almae matri, о которой не могу вспомнить ничего, кроме плохого. П. Е. Щеголев". И инспектор -- наставительно, в нос, на "о": "Хорошо? Вот тоже кончил у нас с медалью, а что пишет! Вот и в тюрьму попал. Мой совет: не пишите, не идите по этому пути". Наставление не помогло. Петербург начала 900-х годов -- Петербург Комиссаржевской, Леонида Андреева, Витте, Плеве, рысаков в синих сетках, дребезжащих конок с империалами, студентов мундирно-шпажных и студентов в синих косоворотках. Я -- студент-политехник косовороточной категории. В зимнее белое воскресенье на Невском -- черно от медленных, чего-то выжидающих толп. Дирижирует Невским -- думская каланча, с дирижера все не спускают глаз. И когда подан знак -- один удар, час дня -- на...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: пор. В этой же столовой. Кто-то держит меня на руках перед окном, за окном -- сквозь деревья красный шар солнца, все темнеет, я чувствую: конец,-- и страшнее всего, что откуда-то еще не вернулась мать. Потом я узнал, что "кто-то" моя бабушка и что в эту секунду я был на волос от смерти: мне было года полтора. Позже: мне года два-три. Первый раз -- люди, множество, толпа. Это -- в Задонске: отец и мать поехали туда на шарабане и взяли меня с собой. Церковь, голубой дым, пение, огни, по-собачьи лает кликуша, комок в горле. Вот кончилось, прут, меня -- щепочку --несет с толпой наружу, вот я уже один в толпе: отца с матерью нет, и их больше никогда не будет, я навсегда один. Сижу на какой-то могиле; солнце, горько плачу Целый час я жил в мире один. В Воронеже. Река, необычно странный мне ящик купальни, и в ящике (я потом вспомнил это, когда видел в бассейнах белых медведей) плещется огромное, розовое, тучное выпуклое женское тело -- тетка моей матери. Мне любопытно и чуть жутковато: я в первый раз понимаю, что это женщина. Я жду у окна, гляжу на пустую, с купающимися в пыли курами, улицу. И наконец едет наш тарантас:везут из гимназии отца, он -- на нелепо высоком сиденье, с тростью, поставленной между колен. Я жду с замиранием сердца обеда -- за обедом торжественно разворачиваю газету и читаю вслух огромные буквы: "Сын Отечества". Я уже знаю эту таинственную вещь --...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: был другом. Гимназию кончил в Воронеже (1902) с медалью; медаль скоро нашла себе место в петербургском ломбарде. После гимназии Петербургский Политехнический Институт (Кораблестроительный факультет). Зимой -- Петербург, летом -- практика на заводах и плавание. В эти годы -- самое лучшее из моих путешествий: Одесса -- Александрия (Константинополь, Смирна, Салоники, Бейрут, Яффа, Иерусалим, Порт-Саид). В Одессе был во время восстания "Потемкина", в Гельсингфорсе -- во время восстания в Свеаборге. Все это сейчас -- как вихрь: демонстрации на Невском, казаки, студенческие и рабочие кружки, любовь, огромные митинги в Университете и Институтах. Тогда был большевиком (теперь -- не большевик), работал в Выборгском районе; одно время в моей комнате была типография. Сражался с кадетами в студенческом Совете Старост. Развязка, конечно,-- в одиночке на Шпалерной. Политехникум кончил в 1908 г. и был оставлен при кафедре Корабельной Архитектуры. В том же году написал и напечатал в "Образовании" первый свой рассказ. Три следующих года -- инженерия, статьи в...