Завтра
Всякое сегодня -- одновременно и колыбель, и саван: саван -- для вчера, колыбель для завтра. Сегодня, вчера и завтра -- равно близки друг другу и равно далеки одно от другого: это -- поколение, это -- деды, отцы и внуки. И внуки -- неизменно ненавидят и любят дедов.
Сегодня обречено умереть: потому что умерло вчера и потому что родится завтра. Таков жестокий и мудрый закон. Жестокий -- потому что он обрекает на вечную неудовлетворенность тех, кто сегодня уже видит далекие вершины завтра; мудрый -- потому что только в вечной неудовлетворенности -- залог вечного движения вперед, вечного торжества. Тот, кто нашел свой идеал сегодня,-- как жена Лота, уже обращен в соляной столп, уже врос в землю и не двигается дальше. Мир жив только еретиками: еретик Христос, еретик Коперник, еретик Толстой. Наш символ веры -- ересь: завтра -- непременно ересь для сегодня, обращенного в соляной столп, для вчера, рассыпавшегося в пыль. Сегодня отрицает вчера, но является отрицанием отрицания -- завтра: все тот же диалектический путь, грандиозной параболой уносящий мир в бесконечность. Тезис -- вчера, антитезис -- сегодня, и синтез -- завтра.
Вчера был царь и были рабы, сегодня -- нет царя, но остались рабы, завтра будут только цари. Мы идем во имя завтрашнего свободного человека -- царя. Мы пережили эпоху подавления масс; мы переживаем эпоху подавления личности во имя масс; завтра -- принесет освобождение личности во имя человека. Война империалистическая и война гражданская -- обратили человека в материал для войны, в нумер, цифру. Человек забыт -- ради субботы: мы хотим напомнить другое -- суббота для человека.
Единственное оружие, достойное человека -- завтрашнего человека,-- это слово. Словом русская интеллигенция, русская литература десятилетия подряд боролась за великое человеческое завтра. И теперь время вновь поднять это оружие. Умирает человек. Гордый хомо еректус становится на четвереньки, обрастает клыками и шерстью, в человеке -- побеждает зверь. Возвращается дикое средневековье, стремительно падает ценность человеческой жизни, катится новая волна европейских погромов. Нельзя больше молчать. Время крикнуть: человек человеку -- брат!
На защиту человека и человечности зовем мы русскую интеллигенцию. Наше обращение не к тем, кто не приемлет сегодня во имя возврата к вчерашнему; наше обращение не к тем, кто безнадежно оглушен и сегодняшним днем; наше обращение к тем, кто видит далекое завтра,-- и во имя завтра, во имя человека -- судит сегодня.
1919--1920
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые // В защиту человека; однодневная газ. 1919; впоследствии // Лица. С. 171--174. Печатается по тексту книги.
Статья была написана в качестве редакционного манифеста для журнала, который предполагалось издавать. Об этом Замятин позже писал в «Воспоминаниях о Блоке». Однако журнал так и не вышел.
Замятину обществе, какое в романе «Мы» перенесено на несколько веков вперед, в будущее. Здесь же употребляется термин «нумер» для обозначения обезличенного человека, какими становятся герои романа «Мы».
Человек забыт - ради субботы: мы хотим напомнить другое - суббота для человека. - Здесь Замятин почти дословно цитирует высказывание Иисуса Христа, приводимое в Евангелии от Марка: «И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2, 27). Смысл этого высказывания в том, что люди имеют право нарушать любые предписания закона, если делается это во благо человека.