Беседы еретика
1. О ЧЕРВЯХ
Человек умер. День, другой -- и труп начинает распадаться: какие-то таинственные бактерии делают свое разрушительное дело. Еще дни, недели, и закопошатся черви, и будут доедать -- торопливо, поспешно, жадно, -- доедать то, что было человеком.
Тем, кто знал человека -- близким человека,-- эти бактерии разложения, эти черви непременно ненавистны и отвратительны: они разрушают мертвую, но все же дорогую форму. Но биологу ясно: даже эти отвратительные черви нужны, даже эти отвратительные черви полезны. Без них трупы загромоздили бы весь мир: кто-то должен пожирать трупы.
Россия, старая наша Россия, умерла. Какие-то черви неминуемо должны были явиться и истребить ее огромный и тучный труп. Черви нашлись, слепые, мелкие, голодные, жадные, как и полагается быть червям. Пусть они отвратительны, эти черви, но социологу ясно: они были нужны. Кто-то должен разрушать трупы.
И вот России уже нет, и нет ее трупа. От России остался один только жирный перегной -- жирная, неоплодотворенная, незасеянная земля. Работа разрушения кончена: время творить. Кто-то должен прийти, вспахать и засеять то пустынное черноземное поле, которое было Россией. Но кто же?
Мы знаем одно: эта работа не для червей. Эта работа под силу только народу. Не оперному большевистскому "народу", насвистанному для вынесения бесчисленных резолюций о переименовании деревни Ленивки в деревню Ленинку, а подлинному Микуле Селяниновичу, который лежит сейчас связан, с заткнутым ртом.
Идеология тех, кому история дала задачу разложить труп, естественно должна быть идеологией разложения. Конечная цель разложения: это nihil, ничто, пустыня. Вдохновение разрушительной работы -- это ненависть. Ненависть -- голодная, огромная, ненависть -- великолепная для того, чтобы одушевить разложение. Но по самой своей сути -- это чувство со знаком минус, и оно способно организовать только одно: организовать разложение. Творческой силы в ненависти нет и не может быть. Ждать творческой силы от ненависти так же нелепо, как ждать творческой работы от двенадцатидюймового орудия. Двенадцатидюймовое орудие -- мощная сила, но эта сила не может вспахать ни одной межи.
Партия организованной ненависти, партия организованного разрушения делает свое дело уже полтора года. И свое дело -- окончательное истребление трупа старой России -- эта партия выполнила превосходно, история когда-нибудь оценит эту работу. Это ясно.
Но не менее ясно, что организовать что-нибудь иное, кроме разрушения, эта партия, по самой своей природе, не может. К созидательной работе она органически не способна. К чему бы она ни подходила, за что бы она ни бралась, вероятно, с самыми искренними и лучшими намерениями, все обращалось в труп, все разлагалось.
Взяли в свои руки промышленность, развеяли по ветру прах капиталистов, выкинули "саботажников", и уже не на кого больше сваливать вину. Но промышленности нет, заводские трубы перестали дымить одна за другой, и уже официальные газеты заводят речь о концессиях, о приглашении иностранных капиталистов и иностранных "саботажников", чтобы организовать социалистическую российскую промышленность.
Национализировали торговлю, издали строжайший декрет о том, что магазины при национализации будут закрыты не больше недели. Но вот уже месяцы, а окна магазинов по-прежнему забиты досками, торгуют одни только спекулянты.
Поставили казенных комиссаров над домами, и в одну зиму дома обратились в клоаки, в мерзлые, залитые водой сараи.
Взяли продовольствие, взяли транспорт, и еле ползут издыхающие пароходы; полна затонувших барж Нева; слагаются сказки о том, что когда-то ходили трамваи.
"ошибку", как недавно назвал это Луначарский. И в деревне из страха реквизиций съеден весь скот, съедены лошади, съедены семена. После веселой коммунистической игры на "деревенскую бедноту", конечно, уже никто не станет сеять "излишков": выгодней быть записанным в привилегированное сословие "бедноты"...
Правда, создали Красную Армию и ежедневно выдают себе за это похвальные листы. Но создание армии -- только лишнее доказательство неспособности к подлинной созидательной работе. Потому что сама по себе армия -- орудие разрушения. Потому что создание армии -- работа производительная не более, чем производство пушек и бомб. Потому что всякая армия -- это голодный миллионный рот, это многоголовый потребитель, который не производит ни единой нитки.
Пока ясно одно: для созидания материальной оболочки, для созидания тыла новой России разрушители непригодны. Пулеметом нельзя пахать. А пахать давно уже пора.
20 марта 1919
КОММЕНТАРИИ
Печатается по: Я боюсь. С. 46--48.
Это была последняя публикация Замятина в газете, вскоре она была закрыта. Замятин не зря называл себя еретиком. Его позиция по отношению к проводимой в ту пору официальной политике была явно оппозиционной.
Проникли в деревню и допустили здесь маленькую "ошибку", как недавно на