25. Утром в базарный день
Утром, в веселый базарный день, перед острогом, перед местами присутственными -- визг поросят, пыль, солнце; запах от возов с яблоками и лошадей; спутанный, облепленный базарным гамом колокольный звон -- где-то идет крестный ход, просят дождя.
Исправник Иван Арефьич, в позеленелом мундире, с папиросой-пушкой, довольный, вышел на крыльцо и сказал, строго глядя в толпу:
-- Преступники понесли законное наказание. Пре-ду-пре-ждаю вас...
В толпе, тихой, вдруг зашуршало, закачалось: как в лесу налетел ветер.
Кто-то скинул шапку и перекрестился. А в задних рядах, подальше от исправника, голос сказал:
-- Висельники, дьяволы!
Иван Арефьич круто повернулся и ушел. И сразу перед крылечком -- как проснулись. Загамели все сразу, поднимались руки, всякому хотелось, чтобы его-то и услышали. Отмахивал саженки рыжий мещанин.
-- Врут, не повесили,-- убежденно говорил он. -- Немысленное дело: как это можно живого повесить? Да нешто он дастся, живой-то? Руками, зубами будет... А чтоб живой дал себе на шею вздеть -- да нешто это мысленное дело?
-- То-то вот и оно, образование-то, книги-то,-- говорил старик из торговцев. -- Тимошка-то, он не в меру умен был, Бога забыл, вот оно...
Рыжий мещанин злобно поглядел на старика сверху и увидел, что из ушей у него растут волосы, длинные и седые.
-- Молчал бы, сам в гроб глядишь,-- сказал рыжий. -- Гляди, из ушей уж волосы выросли.
Старик повернулся сердито и, вылезая из толпы, бормотал: