11. СЛИШКОМ ЖАРКО
Викарий Дьюли не упускал случая внедрить в сознание Джесмонда свой "Завет". В субботу он выступал на митинге Армии Спасения. Если государство еще коснеет в упрямстве и пренебрегает своими обязанностями, то мы, мы -- каждый из нас -- должны гнать ближних по стезе спасения, гнать -- скорпионами, гнать -- как рабов. Пусть будут лучше рабами Господа, чем свободными сынами сатаны...
Речь была потрясающая, и джесмондская секция Армии Спасения решила взяться за дело немедленно, завтра же.
Это было воскресенье -- сияющее, солнечное, жаркое. В половине девятого утра Армия Спасения тронулась из штаб-квартиры. Со знаменами, гимнами, барабанным боем, мерным военным шагом двести воинов Армии Спасения прошли по городу. И у каждой двери длинная, строгая женщина-офицер, в синей лопоухой шляпе останавливалась и колотила молотком.
-- Господин Христос призывает ваc в церковь!
-- Гелло! Господин Христос призывает вас... Гелло, гелло! -- колотила до тех пор, пока внутри не просыпались, не начинали выглядывать изумленные лица.
Церковь Сент-Инох сегодня была полна. Викарий вернулся домой счастливо-утомленный. За ним почтительно следовал Секретарь корпорации Почетных Звонарей Мак-Интош, восхищенно покачивая головой: какое красноречие, какая неистощимая энергия!
-- Итак, дорогой Мак-Интош, сегодня -- ваша очередь,-- прощался с ним викарий. -- Пусть это -- тяжелая обязанность, но это -- обязанность.
Мистер Мак-Интош отправился гулять. Он выбрал для прогулки не очень живописное место: ту улицу, где помещались меблированные комнаты миссис Аунти. По-видимому, иногда ему приходили в голову странные фантазии.
А викарий, позавтракав, уселся в кресло. Было очень жарко. Сквозь верхние граненые стекла в столовую сыпались десятки маленьких отраженных солнц. Викарий любовался: удобные портативные и неяркие солнца. Сидя задремал: это входило в воскресное расписание. Лицо и во сне хранило выражение изысканно-вежливое; все было готово, чтобы в любой момент открыть глаза и сказать: прекрасная погода, не правда ли?
* * *
Армия Спасения не пощадила, конечно, и артистических меблированных комнат миссис Аунти, переполошила обитателей ни свет на заря. Обитатели не выспались, громче чем нужно хлопали дверью и громче чем нужно плескались в ванной.
Диди вышла к завтраку со сжатыми бровями. За завтраком с некоторым изумлением, как будто видя в первый раз -- внимательно оглядела Кембла, хотя он был такой же, как всегда: громадный, непреложный, прочный.
Чтобы поскорее добрать нехватающие тридцать фунтов, Кембл брал теперь частную работу на дом. Тотчас же после кофе он отстегнул манжеты и отправился в свою комнату заниматься.
Сдвинувши брови, Диди сидела рядом и гладила мопса. Солнце поднялось и назойливо стучало в окно. Кембл встал и задернул шторы.
-- А я хочу солнца,-- вскочила Диди.
-- Но, дорогая, ведь вы знаете, я работаю для того, чтобы мы могли скорее начать покупку мебели -- и затем...
Диди вдруг засмеялась, недослушав, и ушла к себе. Поставила мопса на камин, посмотрела в очаровательно-безобразную морду.
-- Как ты думаешь, Джонни?
Джонни явно думал то же самое. Диди стала поспешно прикалывать шляпу...
А через десять минут -- взволнованный блестящим успехом своей прогулки Мак-Интош стоял перед миссис Дьюли.
-- Нам надо поехать в Санди-Бай,-- таинственно подчеркивал он "надо".
Пенсне миссис Дьюли на секунду вспыхнуло нехрустально:
Мистер Мак-Интош только обиженно пожал плечами и взглянул на часы:
-- Нам до поезда семь минут.
Второпях миссис Дьюли задела рукавом пенсне, пенсне упало. Миссис Дьюли прочнее укрепила пенсне и снова стала миссис Дьюли. Теперь можно ехать.
... Не было спасения от солнца и в Санди-Бай: слепило, кипятило кровь, кипел и бился пеннобелый прибой.
О'Келли и Диди лежали на горячем песке. Вероятно, от солнца -- у Диди в висках стучало, и, вероятно, от солнца -- О'Келли с трудом подыскивал слова.
-- Слишком жарко. Давайте купаться,-- встала Диди.
Бледно-желтый от зноя песок. Яшмово-зеленые, с белокипенной оторочкой, шипучие волны. Прыгающие на волнах головы в оранжевых, розовых, фиолетовых чепцах. Приглушенные волнами солнце и смех.
Вода освежала, не хотелось выходить из воды. Диди говорила себе:
"Нет, только выкупаемся -- и сейчас же вернемся домой.. "
Но волны уносили все дальше. Набегали, подхватывали, крутили, и так хорошо не бороться, не думать, покоряться.
Над водой видна была только голова О'Келли -- безобразная, усмехающаяся голова мопса. Выкрикивал что-то плохо слышное в шуме волн:
--... всю ночь... хорошо?
Диди -- слышала она или нет? -- кивала головой.
Когда после купанья вошли в кафе пообедать -- О'Келли за одним из столиков увидал миссис Дьюли и с ней футбольную, глубокомысленную голову Мак-Интоша. О'Келли подбежал к ним:
-- Вы? Какими судьбами вы -- здесь? Я так рад, миссис Дьюли, что вы обызвестились еще не совсем...
-- Обызвестилась?
не случится до тех пор землетрясения или чего-нибудь такого...
Пенсне миссис Дьюли холодно блестело. Она с усмешкой поглядывала на какой-то странный сверточек с ручкой: сверточком О'Келли оживленно размахивал.
-- Это и есть, мистер О'Келли, ваш знаменитый надувной чемодан?
О'Келли немного смутился -- на четверть секунды.
-- О, вы знаете: хороший охотник без ружья не выйдет. Просто по привычке... Так вы в пять часов? Я надеюсь, в поезде встретимся, если не опоздаю.