13.
Коломна,
У Николы, 23 июня 1922.
Евгеньюшка, милый, вождь!
(читал я в Утренниках, № 2, об этом1)
Две недели тому назад я написал тебе2, что обокрали меня в Москве на вокзале, умолял приналечь на Гржебина, чтобы гонорар прислал: ни копейки я не получил, ни копейки в доме, - надо луга снимать для сена, - на днях приезжает мать и сестра из Саратова3, - - еще раз пишу тебе с умолением. Деньги дешевеют, денег нет. Устрой так, чтоб высылали (авторские мне прислали, но, ей-Богу, я пишу не для побрякушек, - на авторские не купишь сена). Напиши хоть мне, почему не платят: я, по крайней мере, устроил бы тогда "тарарам". - Ради Бога!
Через неделю кончаю "Третью Столицу" - "самую шуточную и самую серьезную мою вещь (твои слова)", - вчера ночью всю ночь протаскался у Коломенки, в Городищах4 (помнишь, вместе ходили смотреть "татарскую печать, мамаеву"?), - ночь была всего минут двадцать, - в Питере теперь совсем ночей нет, - - мог бы через две недели приехать к вам в Питер, - нно: украли бумажник и едет мать, - опять откладывается поездка.
В Москве у Гржебина вышел еще том моих рассказов6, как получу авторские - пришлю, не покупай (но если будет возможность взять "за так", конечно, бери, отдать неимущему). И в Москве Товий что-то не расплачивается. Но до Москвы-то рукой подать, я доберусь сам. Что-то это мне не нравится. - В Москве о нас с тобой много говорят: говорят, что "Островитяне" и "Г. Г." - лучшие книги, что вышли за эти годы. Нас с тобой черт ниточкой связал: получил вчера письмо из Москвы, один "умных дел мастер" - написал о нас статью: противо-по-ставляет6!
Да, так-то. Книги выходят, гонораров не платят, говорят хорошие разговоры, - а вот где напечатать "Третью столицу" (4-5 листов) - не знаю (для отдельного издания она продана "Слову"7, в Берлине), - не знаешь ли, так, чтобы это было скоро и не меньше 100 за лист.
А в Питер, все равно, если не сейчас, то попозже - приеду. ТЕБЕ, ЛЮДМИЛУШКА, ПОКЛОН -
А если Вы оба соберетесь ко мне, буду ОЧЕНЬ рад: тем паче, что в Коломне, у Николы мои дни подсчитываются: осенью меня здесь уже не будет, я переезжаю в Деревню, в Кривякино8, в усадьбу, поближе к Москве.
Евгеньюшка, милый, вожак! - ради Бога, отпиши мне про Гржебинов & гонорар, СКАЖИ, чтоб слали, а то буду скандалить. ЛЮДМИЛУШКА, ПОТОРОПИ - ПОТОРМОШИ ЕВГЕНЬЮШКУ - - -
Целую Вас обоих крепко.
Получил твое, Людмилушка, письмо.
Скажи Гржебину, что я буду драться, МОРДУ РАСШИБУ. ДЕНЬГИ нужны.
9. Думаю, что это письмо частное: за глаза и царя ругают. Я, вообще, никогда не сержусь на людей, - и думаю, что в данном случае Чуковского пожалеть надо, он уж и так обжигался много - на Уэллса10, теперь: я это объясняю "детскостью" его характера. Толстой же поступает по-свински, вообще, обалдел. И Толстого мне жалко. -
- А меня понимать надо просто: не нравится мне "Накануне", нехорошо, - письмо мое, конечно, эзопское, - нно...
Из "Накануне" я ушел, о чем оповестил миру письмом в Утренники, Новую Русск[ую] Кн[игу] и в "Накануне"11.
Если бы ты знал, Евгеньюшка, какую свистопляску это вызвало в Москве у начальства: очень сердиты - - -
ЛЮДМИЛУШКА
ЕВГЕНЬЮШКА} НАПИШИ!
Я теперь Коломенский абориген:
на Москву сердит и
туда носу не кажу.
Евгеньюшка, ты близок к "Эпохе"12 -
- нельзя ли туда продать листик, полтора, -
печатанное уже, для маленькой книжечки - - ??
сколько платят - - -
И еще:
В Париже выходит журнал "Clarte"13, - в Питере (печатали) есть его экземпляры - как бы найти его адрес? - если можешь,
пожалуйста. Очень надо. Во главе этого журнала стоит А. Барбюс,
можно и его адрес.
<Внизу, зачеркнуто:>
просит выслать ему (для издания, для хлеба) книги его:
Русския женщины, изд. Скифы
Лук укрепа, изд. Лукоморье
Бесовск. действо
Иуда } Тео
Николины притчи, - Парус14
Сам знаешь, как сидеть без своих книг. Достань, пошли ему.
Примечания
1. "Утренники" (Пб., 1922. Кн. 2). В этом номере был опубликован рассказ Пильняка "Город Росчиславль", там же в портретной галерее "Утренников" помещены портреты Замятина и Пильняка, а также - опубликована рецензия (С. 143) Б[ез] п[одписи] на кн.: Замятин Е. Островитяне: Повести и рассказы. - Пб.; Берлин: Гржебин, 1922."
2. Письмо не сохранилось.
3. Мать Пильняка - Ольга Ивановна Савинова (1872-1940) - из старинной саратовской купеческой семьи. В доме бабушки со стороны матери в Саратове Пильняк жил вместе с родителями, обучался там в первом классе гимназии до 1907 г., когда семья переехала в Богородск (ныне Ногинск). Туда через несколько лет вернулись родители Пильняка. Сестра - Нина Андреевна Вогау (1898-1969). "
4. Деревня под Коломной, позже стала частью города."
5. Сборник "Смертельное манит" (М., 1922)."
6. В № 2/3 журнала "Вестник литературы" за 1922 г. была опубликована статья "Б[ез] п[одписи]" о Замятине, где его творчество анализируется в сравнении с творчеством Пильняка (С. 14-15). В этом же номере (С. 19) помещена статья брата Лутохина под псевдонимом П. Ольдин "Слово о днях наших", где разбирается "Голый год" Б. Пильняка."
7. Повесть "Третья столица" впервые появилась в первой книге альманаха артели писателей "Круг" (М.; Пб., 1923), а также в сборнике Пильняка "Никола-на-Посадьях" (Кн. 3. М.; Пб.: Круг, 1923). Сведений об указанном в письме издании нет."
8. Местность под Коломной, которую с 1915 г. Пильняк использовал как дачу."
9. Скандал связан с публикацией письма Чуковского А. Н. Толстому в Литературном приложении к газете "Накануне" от 4 июня 1922 г., где со свойственными ему подробностями и точностью обрисовывает российскую действительность. Письмо не предназначалось для публикацции и носили личный, доверительный характер, который адресат не оправдал, предав гласности его содержание (см.: Флейшман Л. Русский Берлин. С. 35-37). Письмо вызвало бурную реакцию. В Литературном приложении к "Накануне" от 11 июня 1922 г. Толстой поместил опровержение, в котором сообщил, что напечатал частное письмо без предварительного согласования с Чуковским, и просил все упреки направлять только к нему (см.: Флейшман Л. Русский Берлин. С. 39)."
написал в книге "Россия во мгле": "... мой литературный друг, критик г. Чуковский, горячо желая показать мне, как меня любят в России, подготовил эту невинную инсценировку, слегка забыв о всей серьезности моей миссии". Чуковского оскорбило предположение о том, что сцена была подстроена. Его письмо по поводу Уэллса 13 февраля 1921 г. обсуждалось на заседании Всероссийского союза писателей (Чуковский К. Дневник 1901-1929. М., 1991. С. 158, 490)."
11. Речь идет о письме Пильняка в редакцию "Новой русской книги" (Берлин) от 4 июня 1922 г., в котором он отказывается от сотрудничества с газетой "Накануне": "Я приветствую сменовеховство как искание. Сам я, в сущности, сменовеховец. Но "Накануне" не знает наших будней и просматривает нашу молодую, теперешнюю, революционную общественность, - тактика "Накануне"" мне чужда. И это разводит наши дороги" (С. 173). Письмо было опубликовано в берлинской газете "Голос России" и в 5 номере "Новой русской книги" (С. 43). До публикации письма Пильняк сотрудничал с газетой "Накануне", посылая туда свои произведения. Там были напечатаны отрывки из повести "Третья столица" "Россия, Родина, мать" (1922. № 1. 30 апреля) и "Отрывок без названия" (1922. № 3. 14 мая), а также - рассказ "В охотничьей избе" (1922. № 5. 28 мая). Заявление Пильняка о выходе из "Накануне" было вызвано сложившимся летом 1922 г. отрицательным отношением писательской среды Москвы и Петрограда к органу берлинского сменовеховства. Непосредственным поводом послужило открытие конторы газеты в Москве и визит в Советскую Россию Ключникова и Потехина (см.: Флейшман Л. Русский Берлин 1921-1923. Paris, 1983). "
12. Книгоиздательство в Петрограде (Мойка, 11, кв. 9), главным редактором был Е. Ф. Белицкий (Флейшман Л. Русский Берлин. С. 171). Произведения Пильняка там не выходили."
Г. Уэллс. "
14. С такой же просьбой Пильняк обращался и к М. Шкапской в письме от 10 апреля 1922 г. (C. 158)."