5
В пивной.
Рабочий -- темный, заскорузлый, глаза -- маленькие, голубые, с острыми зрачками. Разговор.
1. Верю ли я? Идет много слонов к далекой поляне, по пути -- колючки, болота... Какие -- гибнут. Но последний слон дойдет. Я хочу быть этим последним слоном...
2. Только "сейчас"? А завтра -- "проснусь"? Это неважно. Важно, что эта мысль живет где-то. А проснусь я там на полянке, когда эта мысль воскреснет.
3. ... Только не надо быть трусом. Шире! Глубже! Во все заглядывать. Не только в пивную...
4. Верю в людей. Люби людей, люби эту маленькую землю. Помогай ей вертеться и не сойти с оси. Ты любишь мать? Так люби и то, откуда она произошла.
5. Когда я потеряю веру, то стану не от мира сего.
6. Ты, если не веришь, не имеешь права жить на земле.
7. Я тебя всегда найду.
Специалист по снятию колоколов. Сын попа, Мишка Покровский. Коммунист.
Снимали колокола в Угличе, в монастыре. Собралось народу несметно, просят:
-- Мишка, позвони последний раз!
Мишка грянул (звонарь был замечательный -- попович), звонил час -- и "перевод", и полиелей, и пасхальный. Народ плакал. Потом Мишка смахнул колокола вниз...
Братья, жившие в одном доме, поссорились.
Баня и бабы. Поссорились в колхозной бане, одна -- другую кипятком. В результате -- две партии, бой, раненые.
Голод на Волге.
В одной волости -- ели лепешки из конского навоза. В другом селе -- распарили и съели резиновую калошу, забытую американцем.
Только что павшую лошадь -- еще теплую -- ели сырьем.
Прошлогодние листья -- деликатес...
Вокруг стоит голая, черная роща: всю кору содрали и съели.
Копыта --...
Представленные списки американцы могли удовлетворить на 30%:
Приносили в контору руки и головы съеденных людоедами...
На носилках -- в столовую притаскивали больных тифом...
Голодный зеленый блеск глаз. Взрослые умирают: кормят в первую очередь детей.
Голод.
Каша из ольховой коры.
Лошади могли везти только по 5 пудов.
Могилы кругом города -- где попало...
-- Я не имею права умирать, -- собрала все силы...
Голодные двинулись, ордами. Исход из Египта... Слухи о "хлебных" Туркестане и Ташкенте -- туда. Кордоны.
Везут хлеб, добыли. Осмотр на станции, хотят отобрать мешки. Вой на платформе. Легли на рельсы бабы -- и она, тоже везшая мешок муки для детей -- легла...
Засуха. Земля трескается -- трещины в аршин глубиной.
Пожары, поджоги. Очереди за водой.
Новые нищие.
О критике.
Есть критики-художники: они пишут художественно, т. е. они пишут рассказы и повести, где действующие лица -- книги или авторы. Следовательно, они не критики: они -- беллетристы. Настоящим критиком может быть только тот, кто пишет антихудожественно: это -- наследственная привилегия критиков-публицистов.
Благоразумный франсовский пес Рикэ учил: "Поступок, за который тебя накормили или приласкали, -- хороший поступок; поступок, за который тебя побили, -- дурной поступок". Чем дальше человек от Рикэ -- тем ближе он к обратному правилу: "Поступок, за который тебя накормили или приласкали, -- дурной поступок; поступок, за который тебя побили, -- хороший поступок". Не будь критиков -- как бы мы знали, какие из наших литературных поступков хорошие и какие дурные?
"Мы -- вовсе не врачи: мы -- боль" (Герцен).
Только дураки думают, что надо истребить гусей, чтобы взять Рим.
Деревня. Мальчишка деревенский -- другому:
-- Ванька, иди домой скорея, там шпикулянты из прочих держав пришли.
Это были голодные с Поволжья -- пришли в скопскую деревню.
Старуха всех называет: "доченька", "сыночек". Своих нет.
-- Пшона хоть пригоршоночку дайте...
Бараниха Тимофеевна.
Молоко в ночном горшке.
Воробьи, малиновки, иволги, лягушки -- целый день за окном. Целый день вокруг дома -- [топот,] сеть из щебета, чириканья, свиста...
"Медведь -- он все ничего-ничего. А как растревожишь его, взревет да пойдет ломать! Только держись!"
Бычок -- "Василий Красивый".
"Цена билету -- 5 яиц".
Баба:
-- Ты думаешь, как ты в галифях ходишь, так мы тебе их не спустим? Спу-устим!
Слух прошел, что в соседней деревне появился "тайный агент". Так сам о себе и говорит:
-- Я -- тайный агент.
Ну, а когда узнали, что и весь агент-то Матрены Кривой сын -- Федька Шелуха... Так и бумагу ему написали:
"Федьке Шелухе..."
В раны кладут табак, деготь, керосин, колесную мазь. Больных возят к "волшвам".
Умирают спокойно, деловито. И никто -- ни умирающие, ни зрители. Старуха:
-- Дай-ка, дай-ка сюда кофту-то, тут заплатка сзади. Ну, ничего: буду лежать -- так на спине не видать будет.
Дочь:
-- Ты бы, мамка, платок-то с собой постарее взяла. Мать:
-- Нет, ты уж мне не перечь: желаю в этом...
-- Кушай, жадобный,
Печь с белым и теплым животом...
Плесень по телу пошла.
От нее пахло сметаной...
"Наловил комиссаров на уху" (ершей).
"Таконько вот..."
Согнутый, как гвоздь, старик: неладно хватили молотком по гвоздю -- и уж так он будет всю жизнь нелепо торчать и за все цепляться.
"Ввиду недостатка топливного кризиса".
Старуха -- о замужестве:
-- И-и, вот ишшо -- стану я одеяло-то поганить!
"Клавиатурное сопрано".
Дед -- Михайло Сундук, сын -- Сундуков, внуки -- Сун-дочковы.
Петербург.
Приехал в Питер. Все ходил-ходил -- ничего... Против Северной гостиницы остановился, ахнул и стал пальцем окна считать. Пересчитал, помножил в уме, сколько стекол и сколько стоит...
-- Да что это вы? Еще больные не все вылезли...
Священник просит милостыню.
Лимонные фасады на сине-сиреневом фоне неба в июньскую ночь.
Дома из прозрачного цветного фарфора: светло-серого, бледно-зеленого.
В белую ночь -- каменная, вымощенная пустыня -- площадь Главного Штаба.
В белую ночь -- в огромных окнах Зимнего Дворца -- розовые пятна зари.
Монастырская галерея какого-то старого Гостиного Двора.
Мрачные Биронные дворцы на зачумленном острове (Тучков буян).
Отражение колонн в воде.
-- янтарные, прозрачные колонны Адмиралтейства.
В гости ходили к "86-му году, к Гелиосу": в домах, где свет был от Бельгийской станции -- электричество не горело...
В Летнем Саду -- "Праздник белой ночи". Ленторгсин. С <нрзб> Роза Риски -- мулатка, коммунистка.
На трамвае:
-- Да вы что это в самом деле -- буржуй вы эдакий: на двух ногах стоит). На одной-то не можете?
В Петербурге многие в квартирах отыскивали клады.
Трамвайные столбы -- пизанские башни...
"Он всегда -- даже когда шел один -- шел процессией".
"Глыбокоуважаемому Арсению Арсеньевичу".
Портрет возлюбленной в шкафчике
Типы.
Ремизов. Лицо -- гармошка, которую кто-то растянул вниз и вверх; удивленные брови; клином борода, нос -- длинный, вытянутый.
Судья. Глаза -- в соусе. Выдумывает про себя истории с женщинами, шепчет их на ухо соседу.
Учитель. Боится женщин как огня. Про него рассказывают, что у него -- плесень пошла по телу: жил в сырой квартире, и как на хлебе пошла плесень, и так все заплесневело, что куда уж там. Приговаривает:
-- Нет уж, что уж... Да нет уж...
Букет с записочкой:
"В знак неведомых отношений".
... Назначили ревтройку из 11 человек.
... Он никогда не стоят, а всегда приблизительно падал.
-- Скажите, доктор, а как вы думаете, если съесть... А бывает температура 60°? Мне рассказывали...
Доктор:
-- Термометр был испорчен...
(Сынишка через месяц помер.)
Художественники. На островах. С полицейским пьяные. В одной руке у полицейского -- бутылка, в другой -- окорок:
-- Ты -- буфет-автомат, [нрзб] -- понимаешь?
Опускают ему монеты за пазуху...
Белый слон, который был на самом деле...
"Подкидыш".
"Операция" -- M. M. Климову ("блин застрял").
Кашира. Закрыли собор. Очередь причащающихся последний раз, как перед светопреставлением.
Отравилась, отравила детей -- обыск продолжается...
Председатель комиссии напихал в карманы, в рукава...
В селе, бабы вечером:
-- Пойдем к Аксинье-то?
-- Пойдем.
Приходят. Сумерки. Усаживаются вкруг и воют, причитают.
Лошадь вешают, чтобы получить страховые. Лошадь выгнали на дорогу, на хвосте записка:
"Бери, кто хочет..."
В Кашире -- 15 руб. крестьянская лошадь, 50 -- рысак...
В Коломне -- все врачи, 150 человек, поступили в партию.
Кулаки постановили: отслужить молебен за папу (римского).
Портрет Ленина в лучах.
"Печать -- только свободная; прочая запрещена".
(1918.) Отслужили молебен; пришли к помещику: -- Ты барин хороший, мы все знаем, а уж прости -- придется тебя повесить, нельзя иначе...
Рассказ В. Н.
"Мадонна" Рафаэля да Лоретто. Ее должны были выдать Франции при Наполеоне: надули, выдали копию -- торжество. В Лувре повесили. А оригинал -- в одном монастыре. Позже Наполеон нашел ее там и, считая копией, подарил Жозефине Богарнэ. Жозефина вышла за Демидова (?). "Мадонна" попала в Россию. "Мадонна" у Авроры (сестра Эмилии, о которой Лермонтов). Аврора -- роковая женщина -- 6 мужей, все умерли. Красавица, вдова. В нее влюбился Николай I и запретил ей выходить замуж. Она все же вышла за Григория Карамзина и была выслана в Сибирь. Взяла с собой обстановку одного из петербургских домов -- и "Мадонну". Григорий Карамзин был взят на войну и убит. Аврора кончила жизнь в мраке и тоске, в Сибири...
В 1927-6 годах ученый [нрзб] нашел где-то в Нерчинске доску, переброшенную через канаву (с нечистотами из хлева). На доске -- какое-то изображение. Это была расколотая надвое "Мадонна".
Сюжеты.
Рассказы.
"Грибок"
Артист --
Приговор -- доктор на голоде.
Эпимах. Иоконга.
Обезьянье войско -- фантастический.
Гражданка Копейкина -- убийство.
Михаил Исавыч -- бывший помещик.
Налет -- новогодняя встреча, открытая дверь в квартиру.
"Последний день"
Гибель "Надежды"
Покойница -- старуха, получила для себя похоронное пособие.
В подвале -- вроде "Потопа".
Пустыня -- Сибирь. Нужно перейти безводную пустыню, чтобы спастись. Женщина среди 2-3-х. Она сходит с ума; если ее вести с собою -- все погибнут. Устраивают нечто вроде суда. Приговаривают ее к расстрелу; расстреливают. Среди судей -- муж и любовник.
Блокнот изготовлен на фабрике им. Клары Цеткин в Гомеле.
С. 66. Разговор. -- Над записанным далее разговором Замятин, очевидно, думал уже давно (см. предыдущие записи). Здесь он уже приобретает законченную форму, в которой воплощены не только мысли будущих персонажей, но и, несомненно, самого автора.
... и полиелей... -- Полиелей -- составная часть чинопоследования, воскресной или праздничной службы; состоит из торжественного песнопения, чтения Евангелия и Псалтыри.
Голод на Волге. -- Характерные для дореволюционной России периодические засухи и другие природные катаклизмы часто приводили к голоду населения. Лев Толстой посвятил целую книгу борьбе с голодом в России. В послереволюционной России самыми трудными в этом отношении были 1921--1922 гг. Предшествующие годы войны, революции, Гражданской войны значительно разрушили сельское хозяйство. Грандиозная засуха 1921-1922 гг. поразила 35 губерний. Люди двинулись на юг, где, по рассказам, был хлеб. Писатель Александр Неверов опубликовал роман "Ташкент -- город хлебный" (1923), ярко отобразив события тех лет. В блокнотах Замятина также нашли отображения отдельные моменты этой всероссийской катастрофы.
С. 67. ... пес Рикэучил... -- цитируется XI параграф новеллы А. Франса "Мысли Рике" (1900), представляющей собой пародию на свод прописных человеческих истин, изрекаемых здесь псом Рике.
С. 68. "Мы -- вовсе не врачи..." -- Замятин цитирует высказывание А. И. Герцена из "Письма второго" (1862) цикла его статей "Концы и начала", публиковавшегося в "Колоколе". Герцен в своем письме размышлял о судьбах и роли писателя в России.
... истребить гусей, чтобы взять Рим -- реминисценция по поводу предания: гуси своим гоготаньем разбудили римлян в тот момент, когда галлы, подкравшись ночью, взбирались на стены Капитолия, городской крепости, и тем самым спасли Рим.
С. 70. В гости ходили к "86-му году, к Гелиосу"... -- В последние десятилетия XDC в. в Петербурге существовало несколько стационарных электростанций: "Общество электрического освещения 1886 года", Общество "Гелиос" из Кёльна, Бельгийское анонимное общество. В 1919 г. 4 национализированные электростанции Петрограда объединили в ОГЭС (Объединение государственных электрических станций). В 1922 г. образовался трест "Петроток", через 2 года его переименовали в "Электроток", а в 1932 г. на базе треста было создано РЭУ Ленэнерго.
Ленторгсин. -- Поскольку в первые годы после Октябрьской революции в Советской России существовал огромный дефицит иностранной валюты, была создана сеть магазинов Тор-гсина (сокращение от "торговля с иностранцами"), в которых дефицитные товары продавались только за валюту. В основном расчет был на иностранцев, однако и советские граждане, продав имевшиеся у них драгоценные изделия в этих магазинах за валюту, могли затем на нее приобретать необходимые товары. Магазины Торгсина существовали во всех крупных городах, в том числе и в Ленинграде -- Ленторгсин.
"Видение", однако впервые рассказ был опубликован лишь в 1962 г. в мюнхенском журнале "Мосты" (см. наст. изд. Т. 2. С. 205-208).
С. 73. "Мадонна" Рафаэля да Лоретто -- имеется в виду Рафаэль Санти и его картина "Мадонна", похищенная французами из собора в итальянском городе Лоретто; была возвращена в Италию Наполеоном в 1798 г. Весь рассказ В. Н. о судьбе "Мадонны" в России представляется чистейшим вымыслом. Подобных историй множество ходило после революции.