3
<2-я стр. обложки>
Гир. Мих. Ак.
Малая 15 Блока 206-05
298-60
Перцов Виктор Осипович
Б. Якиманка 24, кв. 14
телефон 395-31
Казарновский Юрий Алексеевич
Ростов-на-Дону, Нахичевань
3-я линия, 28
... В былое время хозяин возьмет скоропостижную ягоду купит... Ежели к моменту -- так сколько наживет-то?
Жалованье -- самое печальное... 37 руб. в месяц...
Цыганки -- с завязыванием узла. Заговор:
-- Харлан-барлан, Денис-Борис, бленовой-ветровой развяжи...
--... Тебе все завидуют с заду и с переду.,.
--... Исполнительное желание.
Зайчик просить у лисе,
Она ему не даёть,
А он лапкой достаёть.
Милиционер допрашивает -- и все время пойманному:
-- Гражданин, вы лучше говорите, пока я в полном беспристрастии.
Пассажирка садится в трамвай. Кондукторше:
-- Ну, какой номер?
Кондукторша -- дура:
-- Нечетный.
-- Какой нечетный?
Кондукторша -- сообразила:
-- А-а! Я думала, вы гадаете -- номер загадали. А это -- пятый.
Рабочий, обозлившись:
-- Мы хотим, чтобы <далее стерто>, когда на одного пять пар штанов будет, а вы хотите -- когда одна пара штанов на пятерых.
В моей милке сто пудов --
От нее все верблюды
Разбежались кто куды.
Все платки я пер'носила,
Одна шаль осталася,
Всех парней я пер'любила,
Одна шваль осталася.
Сшила платье я по моде,
На подоле белый пуф.
Не садись со мною рядом,
От тебя тяжелый дух.
В нашем саде в самом заде
Есть трава помятая.
То не ветер ее смял,
А любовь проклятая.
Светел месяц как целковый,
Ясны звезды, как пятак.
Целовал я черноброву
За фальшивый четвертак.
С песком да глиной.
Другой вагон
С моим, да милым.
Стоит нас трое,
Стоит нас пятеро,
Да не видать
Мого страдателя.
В фотографье я снималась,
Только карточки не те.
Ноздри вышли на затылке,
А глаза на животе.
А мы с Кешкой так и сяк
Спорили по поводу,
А потом и в морду шмяк
По прямому проводу.
На митинге -- оратор кончает о НЭП'е:
-- Да здравствует красная буржуазия.
В Николаевском артиллерийском училище наряды: "жеребячий" (?) и "выпускной".
с регалиями. Подлипала -- с мылом, капила -- с книжищей, ловчила -- с термометром, кавалер -- в дамских панталонах, кружевных, взятых напрокат у возлюбленной.
Знаменитые конюшни: Телегина, Лежнева и Вяземских. Наездники: Вильям Кейтон и Александр Финн. "Крепыш" -- орловский. "Трудовик" -- высоких кровей, брал на финише. <1 л. вырван>
Тяжелая индустрия 1918 г.: зажигалки.
Телеграфист на глухой станции рассказывает барышне похабные анекдоты. Она ему:
-- Ах, противный, скептик!
Красноармеец-еврей отбил у белых сундук с казной. Больше бумажки, но несколько золотых десяток и орден Красного Знамени. Командир его спрашивает:
-- Что хочешь получить? Орден или золотую десятку? Еврей думает, долго. Спрашивает:
-- А сколько орден стоит?
-- Ну, полтинник...
-- Так я хочу орден -- и девять с полтиной.
-- Эх, баба! Своя в доску! <2 л. вырвано.>
III. Ю. М. -- Кемблу.
Следовательно -- всегда подчеркивать.
... В одиннадцать... (Взгляд на дверь, через которую вышел викарий.)
Сэры.
I. Расписания -- на стене, в черных рамках.
II. Тори.
III. Выкинуть начало III акта.
IV. Выход Диди в III акте.
V. Сэра Г. Д. Кембла (Макинтош).
Физический труд человечество презирает, ненавидит -- от века веков. Отсюда -- сначала рабы-люди, потом рабы-машины. Труд, достойный человека, -- только труд умственный. Когда-нибудь и настанет такое время, что вся физическая работа будет выполняться машинами, а человеку -- останется интеллектуальная. В сущности, об этом времени и мечтает социализм, а все его гимны труду -- это дипломатия.
(Отношение к спецам, "вождям" и т. д.)
... Тут он увидел странную картину: сарай, в сарае люди лежат кучками, друг на друге -- в каждой кучке человек 5. Оказалось -- больные, больше сыпнотифозные. У тифозных--температура 40-41°, и остальные, кучками прижимаясь к ним -- греются...
Хоронили кучками же в яме. Когда зарывали, курили махорку, огонь падал на трупы, на платье. Зарыли кое-как; должно быть, воздух проходил из могилы, потому что над ней тоненько курился голубой дымок, и пахло шашлыком...
Для комедии -- московские идиомы:
"Четыре сбоку -- ваших нет".
"Пики козыри -- пожалте бриться".
"В чем дело? Без дураков".
"Что надо".
Гаданья, приметы:
женским молоком кости трут,
медведю (лошади, козлу) хлеб дают: если рыкнет -- девочка родится, если нет -- мальчик,
берут три ковреги, катят по земле, смотрят, как лягут.
Заговоры:
на мыло, на соль, на хлеб, на рубашечный ворот -- чтоб приверстать мужа к жене (Буслаев, 1,482),
на мед -- торговым людям.
... Изба хрустит, огонь бучит, искра прянет, дым высоко идет -- к погоде.
Море дичится, ветры сухие, дерево об дерево скрипит -- мор, война.
Отреченные книги у них еще водились: Ламеховы книги, Адамов завет, <Книга Иосифа и> Асенефь, Елдад, Модад, Повесть Иаковля, <Слово> о Рахманах, Детство Христово, Сказание о Соломоне и Китоврасе, спор Тарасия-жидовина с Елевферием, Карастар или 70 имен.
Травы.
Детлевина.
Спунь трава, ростет по лугам при холмах, а ростет -- как гречка, а цвет -- как у щавелю, а ростет в колено и ниже, а стволница коленьями, меж коленцами брюшки, а лист у ней, как зогзицын.
Симтарим
Уездное.
... До того допился, что вообразил себя воробьем. Разделся донага, сел на корточки на подоконнике и стал себе вить гнездо: солома, бумага, ветки из веника... И вот картина: пришли к нему -- гости, навестить...
[Брат Священник[а] поссорился с [ним] NN, и тот подложил ему свинью -- попросил отслужить панихиду об усопшем Иуде. А потом сказал, что служилась панихида об Иуде Искариотском, и был день памяти Иуды из Кариот...
Мурцовка -- тюря (лук, хлеб, квас).
Рассказ девушки (в вагоне). <Использовано. -- Написано позднее.>
Отец (похож на хорька или муравьеда) -- бывший директор фабрики. Всей семьей уехали в Киев. Ида -- красивая, лет восемнадцати, обожала в Петербурге Г., писала стихи, была за революцию. В Киеве отец жил в военной гостинице, был начальником снабжения белой армии, а Ида -- жила отдельно. Было тогда в Киеве три контрразведки: сухопутная, речная и военная (?). Все три враждовали, подсиживали; одна арестует, другая освободит -- и наоборот; держали агентов во враждебном учреждении. Так как Ида была в Петербурге, офицеры контрразведок стали ее запугивать, ухаживая за ней в то же время. Прокурор сухопутной -- Чеховский -- предлагал ей начать у них "работу", иначе... Ведь она скомпрометирована -- известно, что она "коммунистка".
Литературный клуб, Ида читает стихи, подходит Чеховский, целует руку.
-- Ида, завтра зайдите ко мне -- на допрос...
И так постоянно.
Однажды в ночном кабаке. Офицеры. Оркестр играет "Боже царя", все встают, Ида сидит. Офицер:
-- Вы сейчас встанете.
-- Нет.
-- А я говорю...
-- Нет, если бы даже играли мой гимн в кабаке -- я бы не встала.
Ответ этот привел контрразведчика-офицера в такой восторг, что он хотел поцеловать Иду. Та дала ему пощечину...
-- Пойдемте со мной.
-- Куда? Я не могу. Я должна идти к маме, она так беспокоится -- стреляют...
-- Вы пойдете со мной.
-- Никуда я не пойду.
-- Вы что же, хотите меня заставить применить насилие? Мне приказано доставить вас к Чеховскому. Берите с собой несколько вещей.
Ведут. Сажают, очень любезно, в теплушку. Там еще дамы. Эшелон No 52 -- последний из Киева. Выстрелы. Горит какой-то дом, суетятся люди -- последнее впечатление...
Утром, когда она уже освоилась и сидела на нарах, наверху, примеряла перед зеркалом косыночку, входит офицер.
-- Кто здесь такая-то?
-- Я.
-- Спуститесь вниз. Спустилась.
-- Вы арестованы...
Два агента с ружьями. Она попробовала кокетливый тон. В ответ:
-- Каждое ваше лишнее слово -- минус для вас.
Слезла -- никто не помог ей, растянула ногу, хромая, пошла. Смотрела, как выволакивали из теплушки сыпных -- потом посадили ее на солому, которая шевелилась и шуршала от насекомых. Услышала, как запирали засовы, осталась одна. Страх... Слились ночи и дни: темно. Ничего, кроме кружки с водой. Едут, стоят...
Свет, открыли. На допрос. Обвинение в шпионстве в пользу большевиков.
-- Вы должны были на станции Цветково встретиться с таким-то и передать ему бумаги.
Никого Ида такого не знала, о "Цветкове" даже не слыхала. Офицер Михайлов -- на "ты" ее, хлестнул нагайкой. Она попросила есть. Ей ответили:
-- Расскажите все, тогда будете есть.
Но что же рассказать? Это были офицеры конкурирующей с Чеховским контрразведки. Упала в обморок от голоду. Подождали, пока пришла в себя -- опять допрос... Так шли дни. Ее выводили "до ветру" на остановках. Она присаживалась, два солдата стояли и смотрели; публика издали смотрела...
Однажды в окошечко сверху ей кто-то бросил мятную конфету, потом -- кусок хлеба с салом... Ела с жадностью -- рот истрескался, было больно.
ей:
-- Ида, вы?
-- Да, я.
-- Вы меня не узнаете?
Ответить не успела: конвойный оборвал офицера:
-- Ваше благородие, с арестованными не полагается...
Почему-то однажды утром вывели из теплушки и перевели в вагон, полный казаков. Поручили следить за ней. Шуточки, щупка казаков. Думала уже:
-- Вот сейчас... -- было все равно почти...
Но тут пришел хозяин той койки, на которой она сидела. Это был старик-полковник. Казаки отошли. Полковник гладил ее, утешал:
-- Не плачь, деточка. Я тебе много сделать не могу -- тебя расстреляют. Но я тебе помогу, чтоб тебе было легче.
Вытащил бутылку, пил водку. Принесли щей, горячих -- дал ей. Испытала счастье... Потом полковник вытащил из вещевого мешка огромную книгу -- "Учение йогов", зажег огарок и начал читать.
-- Вот слушай, деточка: "Все стремится к Абсолюту, и ничто не может погибнуть, не достигнув Абсолюта". Слышишь? Так что ты, деточка, не бойся: ты совсем не умрешь, умрет только часть тебя, а другая будет жить. Ты мне верь.
Заснул... Ида рядом с ним.
Ночью Ида проснулась оттого, что кто-то целует ей руку. Полутьма, огарок в углу на полке, храп. Целовал руку, стоя на коленях, Михайлов -- тот самый, который ударил нагайкой.
-- Слушайте, завтра вечером вас расстреляют. Я верю -- я поверил вам, что вы невиновны. Я помогу вам -- бегите, сейчас же...
Ида колебалась:
-- Нет. Я знаю, вы хотите убить меня "при попытке к побегу".
Не пошла. [Миха] Михайлов опять поцеловал руку, почувствовала слезы на руке, подумала:
"Не поверить ли? -- Решила: -- Нет".
Осталась.
Кто-то стучит с другой стороны в теплушку:
-- Ида! Слушайте, эта дверь у вас не открыта? Вы не можете открыть ее? Я вам помогу...
Нет, она не могла открыть...
Полоса солнца все выше по стене: солнце садится...
Крики, шум около двери, лязг запора, вскакивают в вагон, вытаскивают ее вниз... Это был ее старый друг -- тот офицер, которого видела у костра. Он поскакал в Штаб, добился приказа взять ее из рук этой контрразведки. Спасена... пока.
Один из персонажей "в общем и целом".
Другой (еврей): "Одно из двух: ты согласен?"
Комедия. Сюжеты:
I. Делегат Африки (тропический делегат).
1. "Мы защищаем низшие расы. Тогда надо быть последовательными до конца и вступиться за человекоподобных -- обезьян".
Социалист (не очень умный) убежден этим. {Может быть, это "примазавшийся", который старается доказать, что он plus royaliste.} Над ним решают сыграть шутку. Появляется "делегат от Нгимби" -- обезьяна -- загримированный NN. Он играет мимикой -- сначала. (Его учат говорить.) X. ("примазавшийся" -- дьякон, расстриженный?) решает выдать за него свою дочь, чтобы доказать свою преданность...
2. "Приезжий".
2. Z. -- "ответственный". Его увидели коммунисты за таким каким-то делом, что ему крышка (пошел венчаться в церковь). Тогда он, припертый к стене, говорит:
-- Это не я был.
-- А кто же?
-- Один мой приятель -- страшно похожий на меня -- вчера приехал.
-- Партийный?
-- Да-а! И не только, а даже так сказать...
Приятель Z. (которому тот покаялся) -- действительно, приезжий -- предлагает ему свой костюм (все знают, что у Z. только один костюм). Z. переодевается, какие-то изменения в гриме (может быть, кила? -- или сбрить усы), и приходит под видом "приезжего". Целый ряд qui pro quo. Жена заподазривает его в измене; целуясь с ней, он теряет усы. Подозрений все больше -- требуют очной ставки Z. с "приезжим". Z. вывертывается раз, другой -- но, наконец, попадается.
К "Делегату Африки".
"Делегат Африки" -- влюбленный в дочь бывшего дьякона. Но он -- бывший меньшевик; бывший дьякон боится его, как огня -- не выносит его, он компрометирует.
Сцена влюбленных; дочь говорит:
-- За тебя он не позволит мне выйти; он хочет, чтобы у него зятем был коммунист.
Тогда и начинается вся история. Жених говорит возлюбленной:
-- Хорошо. Я все устрою. Я завтра уезжаю.
(Он не надеется на ее уменье держать язык за зубами.) Он открывается возлюбленной только в самый последний момент -- когда она в полнейшем отчаянии.
Его друг (какой?) презирает карьериста-дьякона, видит его насквозь, и он помогает "Делегату" -- он внушает дьякону "передовые" идеи относительно обезьян.
Анонс.
Приехал жрец!
Североамериканская индейская знаменитость, ясновидящий, оккультист, Палеолог, Великий Поэт, мышлитель телепатии и ясновидящий на ограниченное расстояние. Любитель всемирной публики, указатель судей, отгадчик как звать, сколько душ, месяц и день рождения и многих других нетерпеливых тайн жизни. Даю советы и познания, кому жизнь тяжела. Принесите карточку его и почерк, а если -- нет, тоже неважно. Излечиваю болезни, удуши, душевные страдания, любовное влечение, расстройство ослабления нерв, [от возбужденных нерв и злоупотребления] от пьянства и вечного запоя и всяких других наркотиков жизни. Плата в зависимости от потребностей -- 1 рубль.
Суд -- алименты:
Девка стоит, все время лущит семечки и рассказывает такие подробности и такими словами, что суд умирает со смеху. Свидетельница -- Варвара -- давала им приметы. Происходило при ней.
-- Что же вы видели? Около стояли?
-- Да нет, мне -- к чему же? Я к печке отходила, а они на лавке.
-- Так что вы не видели?
-- Раз поглядела.
-- Ну и что же?
склещились.
О виновнике Варвара рассказывает, что он пришел к девке, увидал младенца и говорит:
-- У! Весь в наш род! Кулачник!
"Так и тачает".
"После смерти мужа у меня размножился порок сердца".
Сюжет.
Рассказ. "Грибок" -- или "жучок" в Петербурге истребляет дома, мебель -- все становится трухлым, рушится -- город пустеет. Наконец, и людей тоже: бескостные -- кости съедены грибком...
Рассказ. "Марс".
Бабушка защищает внука-косомольца:
-- И вовсе он не безбожник; хоть по-своему, по-косому, а молится... Не пьет... Да и все они...
История со статуей Марса в помещичьем доме.
-- Это кто?
-- Марс.
-- Да-к, что ж вы, черти? Разве можно его разбивать? Это наш самый исток.
Понесли, водрузили... <1 л. вырван>
(Мурман).
I. Эпимах. Мурманский факгорист, король, богатырь -- купец Эпимах. У него захудалым приказчикам -- Цимес. В революцию Цимес уехал. У Эпимаха все отобрано. Приезжает Цимес -- уже комиссаром, приглашает явиться Эпимаха. Тот вскипел:
-- Как? Гришка Цимес -- и чтоб я к нему явился?
Не пошел. Эпимаха -- за саботаж. Он вместе с женой убегает.
Цимес -- ввел "раскладку" рыбной ловли. Промышленники, скрываясь в самых глухих бухтах, ловят тайком. А [Эпимах] Цимес разъезжает на катере и ловит промышленников. Отношения испортились.
На Летнем Берегу промышленники укрывают Эпимаха в избе. Его выдает один из промышленников. Облава. Эпимаху удается бежать на лодке в Норвегию. Жена, жертвуя собой, сидит на крылечке все время -- чтобы думали, что Эпимах здесь. Ее убивают.
II. В Иоконге -- тюрьма. Туда сажают то белые красных, то красные белых (надзиратели -- философы -- все время одни и те же) -- власть все время меняется. После бегства Иоанникия в Иоконге -- остались заключенные коммунисты. Все убежали, кроме них и надзирателей. Голод. Из Мурманска после переворота посылают за ними судно. Когда оно приходит -- все уже перемерли -- привозит в Мурманск только трупы. (Или: в Иоконге не знают толком о перевороте. Когда подходит судно -- с [старым] названием "Колчак" или в этом роде -- решают, что переворот монархический, и офицеры убивают коммунистов.)
III. На острове Кильдине (царское время) живет ссыльный эсдэк. Местные жители дивятся: каждое лето к нему приезжают женщины из Питера, и всё разные. В это лето -- особенно красивая. Ссыльный упросил ее остаться на зиму. Зима, тьма. Девушка все выходила на "глядень" -- и, наконец, кинулась в море.
Блат.
Ксива -- письмо. Любовная ксива.
Блат -- привилегия. "Самым большим блатом пользуются..."
"Сидеть под двойку" -- без передач -- сидит шпана, рецидивисты -- в одном казенном белье.
"Крутить, крутильщики" -- любовь.
Татуировка.
На заднице -- кошка и мышка, сделаны так, что когда голый идет, то кажется, что кошка ловит мышь.
Змея кругом всего тела: идет, и змея шевелится.
Луна, на Луне черт верхом, с вилами. С Земли лестница на Луну, по лестнице лезет поп -- надпись: "И у нас революция".
...<нрзб> ни папы, ни мамы нету: чужая тетя из жалости родила...
"Как разводить арбузы" -- тираж 45 000. ГИЗ.
"Одно из двух: ты пойдешь со мною..." (второго нет. Для комедии).
"Замуж ввалилась -- как в лихую яму..."
"Сулиха недахе родная сестра".
Дьякон -- из рабочих и крестьян.
... Он никогда не стоял -- а приблизительно падал всегда. <1 л. вырван>
Рожок ему вострой...
Стрелье бы ему в бока...
"Очень нужно живем: наготы да босоты изувешены шесты".
Манеры у него были -- как бы сказать -- лошадиные, рысаковые, размах.
Нужда: собаки ложки знают, спят на кулаке. Ихние щи хоть кнутом хлещи -- пузыря не вскочит.
Ничего не боится -- чисто ему сто голов в плечи ввинчено.
Хивуса, пасть, рянда, чидега, курево, зямятель.
"Ты крестивый?"
В общем и целом -- для комедии.
Дьякон из рабочих.
"А где здесь может быть и [нрзб]?"
Никогда не стоял, а приблизительно падал.
-- На тебе мои пять (пальцев) на счастье, -- солдат девочке, перебегающей под выстрелами улицу.
"1925 года июля... дня мы, настоящий председатель... сельсовета Чесноков Иван в лице граждан села... такого-то производили гибель посевов у граждан означенного села, причем погибшими оказались посевы у всех граждан и Сидорова Анисима, у коего кроме того и нетрудоспособный член [иметь] в виде жены 40 лет умалишенная, причем объекты обложения пропали, лошадь в лесу и отец в больнице. По осмотрении озимого и ярового клина, озимые пропали, что по чистой справедливости и подписуем".
Немец говорит:
-- Я -- козел [от] ощущения... У меня нынче жена удобренная -- я ее не боюсь...
-- У нас дома -- ребенок грудящий.
Спас девку от публичного разврата.
Продавец бус возле Гостиного:
-- Восточно-азиатские браслеты и бусы! Оригинально-замысловатые краски и рисунки! Работа священных жрецов Брамы!
Жрецы Брамы -- на 25-й линии Васильевского Острова... делают эти бусы из жеваного ситного. Научились в Исправдоме.
Облюбки чужие.
R. Снег из двора в гробу возили.
На одном берегу
На другом берегу
Мать ему плачет.
Конэшно, конэшно --
Она ему мать.
Она ему любит,
Она ему хочит
Об-ни-мать. <10 л. вырвано>
По деревне слух идет:
Вшей всех взяли на учет,
Стали баб учить читать,
Чтобы вшей могли считать.
Одна звездочка упала,
И другая упадет...
Не найти такой березки,
Чтобы дождь не замочил...
Красотой не заношуся --
Есть красивее меня...
Я иду, иду балеринкой,
Машу, машу рукой,
Возьми меня с собой...
Лебедянь 21. 40
Астапово 23. 35
Бог. 1. 21
2. 36
Козлов 3. 35
4. 00
Девочка:
-- Папа, прочти мне стихи про человека, которому грудь пробили мячиком.
-?!
Оказывается:
Он грудь ему рассек мечом --
И сердце пламенное вынул...
Мальчика (или жену) обязывают говорить, что во сне видел. И если неподходящее -- нотация (Фома Опискин).
... Дядя так был брезглив, что из комнаты в комнату переходил всегда с листом газетной бумаги: брался за ручки через бумагу. Однажды ему в гостях переменили шляпу. Он накрыл голову листом "Нового Времени", сверху надел чужую шляпу -- так и дошел домой.
Другой еврей, притворяется грузином,
Люблю я климат аргентинский,
Где небо знойное так сине.
R. Снег со двора вывозили в гробе...
Имена:
Дормидон,
Патрикей.
... В тюрьме -- на нарах. Вплотную один к другому. Ночью кто-нибудь командует:
-- На другой бок! -- и все двадцать человек одновременно перевертываются (иначе -- нельзя).
Фамилии:
Гонобоблев,
Каргашкин. <1 л. вырван>
R. В сумерках -- зима -- повели кончать их двоих -- на реку. Вели человек восемь. Подвели к проруби. Первым спихнули туда товарища. Место оказалось мелкое, и чтобы утонуть -- ему надо было стать на колени или сесть на корточки. Он все вставал из проруби, его били прикладами, пока не скрылся... А другой -- смотрел. И наступал уже его черед.
Одет он был легко, по-охотничьи. Прекрасная на кенгуровом меху куртка с бобровым воротником. Кто-то увидел. Стали спорить: так топить -- или снять куртку. Пока спорили, он ждал. И вдруг у него зачесался нос -- вот как. Полез за носовым платком в карман -- рука наткнулась на велодог -- совсем и забыл о нем!
Вынул платок, вытерся, положил назад, в карман. И только тут выхватил велодог -- шесть зарядов -- четыре выпустил подряд. Увидел, как один запрокинул голову -- кровь из шеи, другой схватился за щеку. Видел на бегу -- как будто сам падал...
От неожиданности растерялись на полминуты. Потом -- крик, стрельба, погоня. Но они были в валенках, в романовских тяжелых полушубках, а он -- легкий. И были сумерки -- ни одна пуля не задела. Вскочил на крутой берег. В калитку завода на берегу -- работал раньше на заводе, знал все закоулки, а те, кто бежал за ним -- путались, крича и стреляя...
У других ворот стояла ломовая лошадь -- ломовик [курил сторонкой] пил в чайной чай. Вскочил на телегу и понесся по темной улице...
Когда вбежал домой, жена товарища спросила:
-- А где же Петя? Скоро он придет? Обед стынет.
В вагоне без документов не пускали. Подошел к вагону отопления. Проводнику:
-- Пусти, ради Бога.
-- Уходи -- из-за вас, сволочей, попадешься... Наконец, пустил. И тогда он зарылся под дрова. Слышал, как дозор заглянул в вагон, как сказали:
-- Ну, тут нечего искать -- тут отопление, -- и прошли дальше...
R. ... Ночью захватили их четырех. Связать было нечем -- связали телеграфной проволокой.
... Знал, что каждую ночь могут придти, чтобы убить. И потому спал так: две собаки -- одна внизу, другая здесь же в комнате. Револьвер-маузер и винтовка под рукой. Спал одетый. И если кто будил по делу -- прежде всего хватался за маузер, потом уж спрашивал:
-- Кто там?
... 300 человек их было заперто в трюме. Им приказали выходить на палубу по одному. Каждому привязывали к ногам старый колосник -- и за борт.
И когда через месяц водолаз спустился в воду -- он увидел 300 страшно раздувшихся, с огромными животами стоячих фигур, все качались, размахивали руками, мотали головами... Водолаз задергал веревку. Когда вытащили его -он сошел уж с ума...
Комментарии
С. 32. На второй странице обложки -- имена и адреса знакомых Замятина, в том числе известного критика и литературоведа Виктора Осиповича Перцова.
С. 35. Ю. М. -- Кемблу -- отсюда и вплоть до пункта V -- размышления Замятина о пьесе по повести "Островитяне".
С. 40. Делегат Африки... -- Здесь и далее в этом блокноте содержатся наброски комедии "Африканский гость", завершенной Замятиным в 1929 -- 1930 гг. (см. наст. изд. Т. 3. С. 420-472).
"Больший роялист, чем король": "Être plus royaliste que le roi". Выражение возникло в конце XVIII в. во Франции. Так говорят о человеке, который идет в своих действиях дальше того, чьи интересы он представляет.
С. 41. ... quipro quo -- буквально: "одно вместо другого" (лат.); путаница, неразбериха.
С. 42. "Грибок" -- или "жучок"... -- Рассказ на этот сюжет был написан в конце 1926 г. Пантелеймоном Романовым (1884--1938) и напечатан в журнале "Красная нива" (1927, No 1). Возможно, и Романов, и Замятин почерпнули эту тему из одного источника -- какой-то газетной публикации.
С. 43. Рассказ "Марс". -- Сюжет использован Замятиным в рассказе "Слово предоставляется товарищу Чурыгину" (см. наст, изд. Т. 2. С. 111--120 ). Этого сюжета писатель касается на многих страницах "Блокнотов" ("Планета Маркс и ее обитатели" и т. п.).
С. 46. R. -- Здесь и далее этой буквой Замятин помечал, по всей вероятности, различные фрагменты и материалы к будущему роману, наброски к которому помещены в настоящем томе в разделе "Из незавершенного".
"Пророк" (1826). У Пушкина:
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул...
... нотация (Фома Опискин). -- Фома Опискин -- персонаж повести Ф. М. Достоевского "Село Степанчиково и его обитатели" (1859), моралист-резонер.
... накрыл голову листом "Нового Времени"... -- "Новое время" -- влиятельная газета, выходившая в 1868--1917 гг. в Петербурге, отражала интересы дворянско-чиновничьих кругов; владельцем издания с 1876 г. был Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912).
г.