Поиск по творчеству и критике
Cлово "CALL"
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: выйти из хоровода и посмотреть со стороны: кто, как, куда. Хоровод -- посолонь, слева направо. И левейшее: "пролетарские беллетристы". Их нет. Они есть, но нет пока ни одного, какому дано было бы пережить завтра и войти в историю литературы -- хотя бы даже не через парадную дверь. Несмотря на создание специальных инкубаторов, никакой пролетарской литературы высидеть не удалось, и теперь уже не редкость услышать честное признание: "мы напрасно создавали искусственно пролетарскую литературу, организуя пролеткульты, ибо пролеткульты никого и ничего не дали" {Из докладов в Петербургском Совете в 1922 г.}. Они и не могли дать: догма, статика, консонанс -- мешают заболеть искусством, во всяком случае наиболее сложными его формами. Правда, в московской "Кузнице" и "Горне" выковалось несколько несомненных поэтов (Казин, Обрадович, Александровский). Но ведь прав Андрей Белый, когда в одной из своих статей говорит: "Написать... прозой -- труднее, чем стихом. И оттого исторически она появляется несравненно позже поэзии". Это "несравненно позже" -- пока еще очень далеко даже для наиболее культурных групп -- "Кузницы", "Горна" в Москве. Чрезвычайно шумливая компания "космистов", паразитирующих на петербургских газетах, в статьях домашних своих критиков еженедельно угрожает ливнем новых талантов. Но любезные показания барометров помогают мало: в космосе -- засуха все такая же и все тот же неурожай на прозаиков. Кажется, больше всего дружеских векселей было выдано на имя автора книжечки "Голод", торжественно названной романом. Героиня "Голода" (конечно, не Марья и не Дарья, а в соответствии с вербицкой эстетикой -- "Фея") говорит где-то о своем лице: "Не вижу ни глаз, ни носа. Белеет что-то бледное, но мысль ничего не схватывает". Это --...