Поиск по творчеству и критике
Cлово "1993"
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Часть текста: ЛЕФ, «Конструктивизмом», «Перевалом» и некоторыми другими, свидетельствовало о том идейном и эстетическом размежевании, которое активно шло в литературном процессе 1920-х годов. Группа возникла 1 февраля 1921 года в лоне литературной студии переводчиков при издательстве «Всемирная литература». Студия была создана в июне 1919-го, и в ней занималось человек сорок молодых литераторов. В статье для одного бельгийского журнала Максим Горький любовно упомянул эту студию и назвал в числе её руководителей «новеллиста» Замятина, хорошего знатока русского языка. Двадцатого июня 1926 года Замятин писал сибирскому поэту И. Ерошину: «<...> вспомнился 18-й год, Дом Искусств, Студия. Мне приятно, что Вы хорошо вспоминаете это время. Внешне - тогда жилось куда тяжелей, чем теперь, - и всё же насколько было лучше!». Вероятно, Ерошин посещал в 1919-м студию по изучению мастерства перевода при «Всемирной литературе» и бывал в Доме искусств, знаменитом ДИСКе, куда перешла...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: комната. Ашукин - очень культурный (один из немногих в Москве и в 100 раз больше, чем я), очень милый человек 6 ; к тому-же любит Вас и сейчас пишет вещь 7 , очень интересную и такую, которую следовало-бы Вам взять для "Дома Иск[усств]". Я приеду в Моск<ву> к 9 часам утра в понедельник 6-го июня. Пожалуйста, не смущайтесь, что не знакомы с Ашукиным, он встретит Вас как родного. Из Москвы мы проедем в Коломну, - где: - читай выше: Все мои коломенские удовольствия, маевки - я оставляю до Вас. Voila!! На свете уж не так скучно жить. Письма теперь ходят плохо. Уведомьте меня сейчас же, ибо я буду беспокоиться, - дошло ли? Теперь у меня к Вам просьба. (Пожалуйста, если можно) При сем прилагаю писульку академика А. Е. Ферсмана 8 . По этой записке можно со склада издания (в писульке названо издание, да я не могу прочесть, а Вы знаете, небось!) бесплатно набрать книг. Возьмите все, что у них есть и сложите у себя. Буду в Питере - заберу. Пожалуйста. Потом - жму Вашу руку, целую Вас и руку жены Вашей, дорогой Евгений Иванович! Ваш Бор. Пильняк. Примечания 1. По новому стилю -- 15 мая 1921 г. 2....
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: прозы"; 3 -- Из незавершенного. В первый раздел входят записи, которые вел писатель, начиная с 1914 года и до конца жизни, в блокнотах (по-русски -- в записных книжках, но коль скоро он неоднократно сам употреблял слово "блокнот", мы сохраняем это название). Записные книжки, как правило, служат писателям подсобным материалом, который не предназначен для прямого использования в конкретном произведении. Бывают, конечно, исключения, как, например, книжки Ильи Ильфа, которые строились в расчете на издание. Блокноты Замятина ближе к аморфному хламу, о котором Анна Ахматова риторически вопрошала: "Когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда..." Блокноты -- это как бы слепок с живой жизни, где есть все -- и плохое, и хорошее, и поэзия, и мрак, и преступление, и наказание, и мусор, и жемчужные зерна мудрости... В свое время Замятин заметил, что самое трудное для писателя заключается в умении писать между строк. Возможно, сам о том не ведая, он писал о себе. Ибо даже в записях блокнотов мы находим больше того, что выражено словами. Блокноты Замятина позволяют не только увидеть разнообразие внешнего мира, но и заглянуть во внутренний мир писателя, увидеть подмеченные его зорким взглядом события тех лет, когда делались записи, познакомиться с замыслами и процессом отбора героев, деталей, сюжетов, с поиском изобразительно-выразительных средств. Записи делались Замятиным в отрывных блокнотиках разной величины и толщины, часто изготовленных из бумаги плохого качества. Писал Замятин то простым, то...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: вся музыка для него делилась на две половины: "боже, царя храни" -- одна, и другая -- все прочее; встают -- стало быть, из первой половины, не встают -- значит, из второй, из "не-боже-царя". Иного эха писатель сейчас не слышит: критики художественной, профессиональной -- нет. И вот поневоле мне, беллетристу, приходится на час выйти из хоровода и посмотреть со стороны: кто, как, куда. Хоровод -- посолонь, слева направо. И левейшее: "пролетарские беллетристы". Их нет. Они есть, но нет пока ни одного, какому дано было бы пережить завтра и войти в историю литературы -- хотя бы даже не через парадную дверь. Несмотря на создание специальных инкубаторов, никакой пролетарской литературы высидеть не удалось, и теперь уже не редкость услышать честное признание: "мы напрасно создавали искусственно пролетарскую литературу, организуя пролеткульты, ибо пролеткульты никого и ничего не дали" {Из докладов в Петербургском Совете в 1922 г.}. Они и не могли дать: догма, статика, консонанс -- мешают заболеть искусством, во всяком случае наиболее сложными его формами. Правда, в московской "Кузнице" и "Горне" выковалось несколько несомненных поэтов (Казин, Обрадович, Александровский). Но ведь прав Андрей Белый, когда в одной из...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Львов-Рогачевский 2 , сообщил, что литература беллетристическая выедет, будучи вывезена пятью писателями, в том числе Вами и мной. Оппоненты Ваше имя оставили бесспорным, но по поводу меня (ошибочно, конечно!!) не соглашались. Эти три пункта имеют коренную связь между собой. Я живу очень хорошо, кроме моего сожительства с издателями и скукой. Поэтому - мой паспорт в Наркоминделе на предмет загр<аничного> паспорта 3 (хлопочет Луначарский), а я на той неделе уезжаю недели на полторы (а может и не уеду, - я все лето уезжаю ни с места) поеду к Сызрани, в голодающую. Поэтому - у меня к Вам вопрос. Гржебин Зиновий говорил мне, что моя "Марья" 4 будет печататься в Питере в альманахе вместе с Вашим "Севером" 5 , - вот я и не могу ни от кого добиться, что, как и когда это будет. Кроме издательств, я боюсь еще другого сожителя: цензуры. Как с ней в Питере? Напишите мне про это, пожалуйста. В Коломне очень тихо. Ездили охотиться на волков, - по чернотропу. Теперь ждем снега. Эх, с поросенком бы!.. После "Рязани" 6 я написал два рассказа по листу, сейчас пишу еще рассказ листа в два ...
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: насиженный кусок хлеба", -- писал виленский гражданин. Мужик привез себе рояль. В дверь избы не входит: не рубить же дверь? Отпилили бок у клавиатуры. -- Да ты что же это делаешь? -- А что? Там еще осталось довольно -- ребятам хватит. Попросили мужика свезти в усадьбу X. Зима. Повез -- ухмыляется. В поле остановился. -- Ну что же, скоро будет? -- Что? -- Усадьба. -- Да вот она, тут: ты валенцем копни -- увидишь. Копнула: под снегом закоптелые кирпичи. По деревне слух идет: Вшей всех взяли на учет, Стали баб учить читать, Чтобы вшей могли считать. Труба на доме покосилась, свалилась. И вот год, другой, третий. На второй год -- совсем на боку. На третий -- поползла по скату крыши, и весной доползла до самого края, свесилась... (Этой трубой меряют годы.) 7. Князь Андрей Порфиръевич. Курчавые, пушкинские -- арапские -- волосы; теперь -- серебряные. Мягкий -- кое-как -- нос. И весь князь -- мягкий. Ребячий смех -- выкатывается из углов глаз и губ. Застенчивый в 70 лет. Тут, в именье, дома -- ходил в теплом, ватном халате, черные железные очки -- на лоб. Оброс мягкими седыми кольчиками бороды и стал красив такой зимней красотой. Когда ему рассказывают что-нибудь смешное, закрывает горстями глаза и смеется в горсть, трет глаза, по-кошачьи умывается. О том, что Соня и Петя с салазками поехали в лес за дровами, и везут на себе салазки, и пилят дрова -- об этом он не знал. Вставал раньше всех в доме и садился за свой мост и за вычисления. С коптилкой чертить трудно -- любил работать на закате, на столе в коридоре у окна: оттуда поля, лес, розовый осколок Шеломы. Любил возиться с насосами, телефонами. Несется вдруг оттуда, из подвала -- крик: вспылил. Случится, поругается с Дуней -- не...