Поиск по творчеству и критике
Cлово "1989"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: Воля России. Прага, 1927. No 2-4. Впервые по-русски полностью: Замятин Е. Мы. Нью-Йорк: Изд. имени Чехова, 1952. Печатается по этому изданию. Согласно неоднократным сообщениям самого Замятина роман был закончен в 1920 г. Однако по свидетельству Ю. Анненкова писатель летом 1921 г. продолжал работу над этим произведением. Впрочем, это могла быть и ошибка памяти. В ноябре—декабре 1921 г. журнал «Печать и революция» (No 3. С. 301) анонсировал публикацию романа «Мы» в пятом номере, журнала «Записки мечтателей». Однако он не был напечатан. Издательство Гржебина обещало выпустить роман отдельной книгой в 1922 г., но она так и не вышла. С рукописью этого произведения были знакомы многие известные писатели и критики. Сообщения о содержании романа появились в печати задолго до его публикации. В берлинском журнале «Русская книга» в сентябре 1921 г. содержалась информация о том, что Замятин «написал роман “Мы”, который изображает коммунистическое общество восемьсот лет спустя»; На родине появлялись многочисленные рецензии на неопубликованный...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: московский" - Евгений Замятин и русская критика (1913—1923) НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ № 123 (5/2013) «Англичанин… московский»: ЕВГЕНИЙ ЗАМЯТИН И РУССКАЯ КРИТИКА (1913—1923) (Архивная заметка) В парижском архиве Евгения Замятина хранится альбом с газетными вырезками, сбереженными писателем. В этот альбом вошли вырезки, собранные в период с 1913 года, когда состоялся настоящий литературный дебют Замятина — публикация повести «Уездное», по 1923 год, незадолго до официального запрещения романа «Мы» [1] . Таким образом, в альбоме представлены критические отзывы на работы Замятина за первое десятилетие его литературной деятельности, до и после Октябрьской революции — в подборке, прямо отражающей озабоченность молодого автора формированием своей репутации. Альбом также включает в себя относительно малоизвестные отзывы, принадлежащие перу писателей или критиков, впоследствии сыгравших в жизни Замятина заметную роль. Альбом представляет собой большой том (370 х 250 см) из плотной кремовой бумаги очень хорошего качества (108 непронумерованных страниц). Он производит впечатление подарка, вероятно, полученного писателем от жены, Людмилы Николаевны, а может быть, от заботливой матери, Марии Александровны, или сестры, Александры Ивановны: альбом вручную...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Автограф Е. Замятина в альманахе "Чукоккала" Автограф Е. Замятина в альманахе "Чукоккала" "Наше наследие", 1989, No 4 Была у меня няня -- хорошая няня -- каждый вечер молилась: "Избави меня, Господи, От полного разума!" Е. Замятин 12--II--1919 СПБ
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: Петербург принимал новое без такой торопливости, с мужским хладнокровием, с большой оглядкой. Он шел вперед медленней, и это понятно: ему приходилось нести с собой тяжелый груз культурных традиций, особенно ощутительных в области искусства. Без этого громоздкого багажа, налегке - московские музы мчались, обгоняя не только Петербург, но и Европу, а иногда заодно и здравый смысл. "Москва требует, чтоб если уж пошло на моду, то чтоб по всей форме была мода!" - подтрунивал над Москвой еще Гоголь, уже он знал эту ее женскую слабость. Впрочем, эта безоглядная погоня за новым - не только женская черта, она идет еще и от молодости: новой Москве, живущей рядом, поверх, сквозь старую, шестисотлетнюю, - минуло только шестнадцать! От неожиданных, пестрейших сочетаний старого и нового - в Москве кружится голова: Петербург строже: он и теперь, как во времена Гоголя - "не любит пестрых цветов". Петербург останется окном в Европу, на Запад; Москва стала дверью, через которую с Востока, сквозь Азию, хлынула в Россию Америка. Это - конечно, не больше, чем схема. В жизни, особенно в зеркальной - в искусстве -...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: с ними. В этом отношении среди многочисленных литературных групп послереволюционного десятилетия выделяются как своей декларировавшейся аполитичностью, так и высоким художественным уровнем произведений и необычно тёплой, дружеской атмосферой «Серапионовы братья» (1921-1929), петроградская литературная группа, одним из наставников которой был Евгений Замятин. Появление этой группы, наряду с «Пролеткультом», РАПП, ЛЕФ, «Конструктивизмом», «Перевалом» и некоторыми другими, свидетельствовало о том идейном и эстетическом размежевании, которое активно шло в литературном процессе 1920-х годов. Группа возникла 1 февраля 1921 года в лоне литературной студии переводчиков при издательстве «Всемирная литература». Студия была создана в июне 1919-го, и в ней занималось человек сорок молодых литераторов. В статье для одного бельгийского журнала Максим Горький любовно упомянул эту студию и назвал в числе её руководителей «новеллиста» Замятина, хорошего знатока русского языка. Двадцатого июня 1926 года Замятин писал сибирскому поэту И. Ерошину: «<...> вспомнился 18-й год, Дом Искусств, Студия. Мне приятно, что Вы хорошо вспоминаете это время. Внешне - тогда жилось куда тяжелей, чем теперь, - и всё же насколько было лучше!». Вероятно, Ерошин посещал в 1919-м студию по изучению мастерства перевода при «Всемирной литературе» и бывал в Доме искусств, знаменитом ДИСКе, куда перешла затем упомянутая студия и где нашло приют «серапионово братство». Дом искусств населяли философы, писатели, искусствоведы и художники. В девятнадцатом году петроградский Дом искусств объявил конкурс на лучший рассказ. На конкурс было прислано 967 произведений. Первые 6 мест заняли Константин Федин за рассказ «Сад», Михаил Зощенко, Лев Лунц, Вениамин Каверин, Михаил Слонимский и другие будущие члены...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: комнаты; одинаково одеты их обитатели. От вторжения неорганизованной природы -- цветов, деревьев, птиц, животных -- города ограждены стеклянной "Зеленой стеной", за которой простираются бесконечные, зеленые, никому теперь не нужные дебри, куда человеческая нога не ступала уже в течение веков. Мы перенесены на 1000 лет вперед от нашей эпохи. Все революции, в ожидании которых живет наше поколение, уже позади. Вся жизнь рационализирована, стандартизована, рассчитана по системе Тейлора. Рационализирована даже любовь: каждый человек исследуется в сексуальном отношении врачами в Медицинском бюро, получает определенное число "сексуальных дней" в неделю и "розовые талоны"; предъявление такого талона гарантирует каждому (или каждой) выполнение сексуальных желаний -- отказ считается преступлением и карается государством... (Кстати сказать, единственная кара, применяемая теперь государством, -- это смерть под "Машиной Благодетеля", действующей очень эстетично -- путем мгновенной диссоциации материи: через секунду от человека остается только лужица чистой воды и кучка пепла.) Уверенность человечества -- или, по крайней мере, государственной власти -- в достижении абсолютного счастья так велика, что это счастье собираются перенести и на другие планеты. С этой целью под руководством Д-503 (имена теперь, конечно, заменены буквами и цифрами) строится "Интеграл" -- ракетный аппарат для межпланетного сообщения. Вокруг строителя этого аппарата и развертывается основная интрига. Д-503, очевидно, один из талантливейших инженеров своей эпохи и как будто один из самых типичных представителей механизированного ...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: жажда славы, и слава его была в том, чтобы непременно отыскать и предоставить по начальству "потрясователя основ". На счастье, к соседу приехала учительница -- стриженая и в очках. Ясно: она и есть! И когда она обмолвилась при нашем герое подозрительными изречениями насчет богатых и бедных, счастливец полетел к начальству, прихватив с собой листок с напечатленными там "выражениями фраз ее руки". Оноприй Опанасович уже ощущал ниспадающие на его грудь звезды, но тут-то и вышел невероятный конфуз: начальство обнаружило, что записанные на листке страшные "выражения" ни больше и ни меньше, как... евангельские тексты. Н. С. Лесков в своем "Заячьем Ремизе" уверяет нас, что это было началом гибели Оноприя Опанасовича, и описывает даже романтическую его кончину. Но тут Лескова несомненно кто-то ввел в заблуждение: Оноприй Перегуд не только не погиб, не только здравствует и посейчас, а напротив того -- как бы даже размножился; причем, дабы не напоминать о происшедшем некогда конфузе, свое громкое литературное имя -- Перегуд -- он заменяет подписями скромными и мало кому известными, как то: Розенталь, Лелевич, Родов -- и так далее. Оноприй Опанасович Розенталь снова переживает минуту незабвенного восторга: найден, найден "потрясователь основ"! Этот потрясователь -- конечно же, "Русский Современник". И так же, как это было в первый раз, в руках у Оноприя Опанасовича -- листок "с...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: а иногда даже благодаря ему. Именно такой случай представляет произведение г-на Новикова-Прибоя под названием "Цусима", которое скоро выйдет во французском переводе. По его безыскусственному стилю чувствуется, что речь идет не о вымышленном произведении, а о достоверном человеческом документе. Если рассматривать броненосцы и крейсеры в качестве героев, то это волнующий роман о знаменитом сражении при Цусиме, одним из немногих оставшихся в живых участников которого был г-н Новиков-Прибой. С первых страниц книги у читателя предчувствие, что все эти стальные громады со своими тысячами обитателей плывут сквозь океаны к трагической развязке, к смерти. Это шествие обреченных со множеством второстепенных персонажей и незначительных подробностей, я бы сказал, продвигается слишком медленно. Но это компенсируется в двух других частях книги, в которых автор вдруг обретает необходимый динамизм, рассказывая о душераздирающих событиях того самого сражения. Члены экипажа вот-вот поднимут мятеж, артиллерия устарела, командир бездарен... Русский флот, естественно, должен был быть разбит японцами, которые и в самом деле уничтожили армаду адмирала Рождественского, потеряв только три миноносца. Русские корабли, охваченные пламенем, сражались до последнего, но напрасно: один за другим они пошли ко дну. Перед неминуемой смертью люди, казавшиеся такими обыкновенными, внезапно становились истинными героями -- и, показывая их, автор становится настоящим художником. Надо подчеркнуть, что, вопреки многим советским авторам, у которых привычка рисовать всех офицеров того времени бесчеловечными монстрами, г-н Новиков-Прибой создает живых персонажей и осмеливается показать среди них несколько симпатичных фигур. Но одним из наиболее удавшихся образов является образ адмирала Рождественского, с его вспышками гнева, с его жестокостью и непоколебимой самоуверенностью, ставшей причиной его роковых ошибок. И когда мы видим этого военачальника на коленях в...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Искусств" 2 ? - "Санкт-Питер" - давно уже продан, сейчас кончаю "Великую Субботу" - и тоже уже продал. А вот начинаю - по любовному - малюсенький рассказ "Озера" 3 , - это для Вас; только это не про революцию, а про любовь, про тихую жизнь, про себя. Можно? Вы, конечно, не ответили еще мне на мое последнее письмо (и - по разному бывает, оказывается! - хорошо, что не ответили) - и поэтому, напишите мне, когда срок присыла рассказа. На бумаге его еще нет. ... Ну, конечно, пропишите и про гонорар... Вот и все. Да (по секрету) 1) я собираюсь в Питер с'ездить 4 2) - где сейчас Горький 5 ? Если-бы Вы знали, как мне скучно! От меня и доктора-строгого 6 Вам и доктору-нестрогому 7 Поклон. Бор. Пильняк. <приписка слева сверху:> На-пи-ши-те мне! Примечания 1. Возможно, речь идет о статьях "Я боюсь" (впервые: Дом Искусств. 1921. № 1) или "О синтетизме" (впервые: Анненков Ю. Портреты. Пб. 1922)." 2. Третий номер "Дома Искусств" так и не вышел." 3. Сведений об этих произведениях нет. " 4. В связи с поездкой в Берлин через Эстонию, 7 января 1922 г. Пильняк получил визу в эстонском консульстве в Москве (см.: Зайдельсон Е. По следам письма Бориса Пильняка // Таллинн, 1989. № 5. С. 114). По пути в Германию Пильняк остановился в Петрограде, где выступил 13 января 1922 г. в Доме...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: его возрождения. Да, даром предвидения (хотя и не в отношении личной судьбы) Замятин, несомненно, обладал. В романе «Мы», завершенном писателем в 1921 году, многие критики и писатели увидели пасквиль на советское государство, хотя о каких достижениях науки и всеобщей механизации могла идти речь (а Замятии показывал в романе государство, достигшее высочайшего уровня в развитии науки и техники и одновременно превратившее своих граждан в бездушные и бесправные винтики государственной машины) в дни разрухи, когда жизнь после тяжелейших лет мировой войны, революции, гражданской войны только-только переходила на мирные рельсы, только-только становилась жизнью, а не выживанием? Роман «Мы», конечно же, был направлен против тоталитаризма. Но никакого тоталитаризма в Советской России того времени и в помине не было. М. М. Пришвин, писатель умный, глубокий, мудрый, отметил в дневнике, прослушав в исполнении автора несколько глав романа: «... столько ума, знания, таланта, мастерства было истрачено исключительно на памфлет, в сущности говоря, безобидный и обывательский» 1 . Однако не все читавшие или слушавшие роман (его читали в рукописи и слушали в исполнении автора) проявили подобное благодушие. Ретивые критики усмотрели в произведении Замятина поклеп на коммунизм; на неопубликованную книгу появились резкие рецензии в прессе. Естественно, что ни одно издательство не решилось в ту пору напечатать роман. В нашей стране он впервые был напечатан лишь в 1988 году, то есть спустя почти семь десятилетий после написания. А до этого - триумфальное шествие...