Поиск по творчеству и критике
Cлово "1954"
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 92кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: и Шерифф еще не родились. Впрочем, есть русские книги, которые впечатляют читателя? несмотря на их "примитивизм", а иногда даже благодаря ему. Именно такой случай представляет произведение г-на Новикова-Прибоя под названием "Цусима", которое скоро выйдет во французском переводе. По его безыскусственному стилю чувствуется, что речь идет не о вымышленном произведении, а о достоверном человеческом документе. Если рассматривать броненосцы и крейсеры в качестве героев, то это волнующий роман о знаменитом сражении при Цусиме, одним из немногих оставшихся в живых участников которого был г-н Новиков-Прибой. С первых страниц книги у читателя предчувствие, что все эти стальные громады со своими тысячами обитателей плывут сквозь океаны к трагической развязке, к смерти. Это шествие обреченных со множеством второстепенных персонажей и незначительных подробностей, я бы сказал, продвигается слишком медленно. Но это компенсируется в двух других частях книги, в которых автор вдруг обретает необходимый динамизм, рассказывая о душераздирающих событиях того самого сражения. Члены экипажа вот-вот поднимут мятеж, артиллерия устарела, командир бездарен... Русский флот, естественно, должен был быть разбит японцами, которые и в самом деле уничтожили армаду адмирала Рождественского, потеряв только три миноносца. Русские корабли, охваченные пламенем, сражались до последнего, но напрасно: один за другим они пошли ко дну. Перед неминуемой смертью люди, казавшиеся такими обыкновенными, внезапно становились истинными героями -- и, показывая их, автор становится настоящим художником. Надо подчеркнуть, что, вопреки многим советским авторам, у которых привычка рисовать всех офицеров того времени бесчеловечными монстрами, г-н Новиков-Прибой создает живых персонажей и...
Входимость: 1. Размер: 92кб.
Часть текста: периода - огромно. Им был организован в Петрограде, в Доме Искусств, класс художественной прозы. В этой литературной студии, под влиянием Замятина, объединилась, и сформировалась писательская группа "Серапионовых братьев": Лев Лунц, Михаил Слонимский, Николай Никитин, Всеволод Иванов, Михаил Зощенко, а также - косвенно - Борис Пильняк, Константин Федин и Исаак Бабель. Евгений Замятин был неутомим и превратил Дом Искусств в своего рода литературную академию. Количество лекций, прочитанных Замятиным в своем классе, лекций, сопровождавшихся чтением произведений "Серапионовых братьев" и взаимным обсуждением литературных проблем, и, разумеется, - прежде всего, - проблем литературной формы, - было неисчислимо. К сожалению, текст замятинских "Лекций по технике художественной прозы", который уцелел, несмотря на истекшие годы, не был до сих пор, за некоторым исключением, нигде опубликован. Я приведу здесь несколько заглавий из этого цикла: "Современная русская литература", "Психология творчества", "Сюжет и фабула", "О языке", "Инструментовка", "О ритме в прозе", "О ...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: чтобы непременно отыскать и предоставить по начальству "потрясователя основ". На счастье, к соседу приехала учительница -- стриженая и в очках. Ясно: она и есть! И когда она обмолвилась при нашем герое подозрительными изречениями насчет богатых и бедных, счастливец полетел к начальству, прихватив с собой листок с напечатленными там "выражениями фраз ее руки". Оноприй Опанасович уже ощущал ниспадающие на его грудь звезды, но тут-то и вышел невероятный конфуз: начальство обнаружило, что записанные на листке страшные "выражения" ни больше и ни меньше, как... евангельские тексты. Н. С. Лесков в своем "Заячьем Ремизе" уверяет нас, что это было началом гибели Оноприя Опанасовича, и описывает даже романтическую его кончину. Но тут Лескова несомненно кто-то ввел в заблуждение: Оноприй Перегуд не только не погиб, не только здравствует и посейчас, а напротив того -- как бы даже размножился; причем, дабы не напоминать о происшедшем некогда конфузе, свое громкое литературное имя -- Перегуд -- он заменяет подписями скромными и мало кому известными, как то: Розенталь, Лелевич, Родов -- и так далее. Оноприй Опанасович Розенталь снова переживает минуту незабвенного восторга: найден, найден "потрясователь основ"! Этот потрясователь -- конечно же, "Русский Современник". И так же, как это было в первый раз, в руках у Оноприя Опанасовича -- листок "с выражениями фраз руки" -- доказательства неопровержимые, смотрите сами: День минувший вечно жив, Душа, как птица, мчится мимо... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Там расцветает та же роза Под тою ж свежею росой. Вы думаете, что это -- просто лирические стихи Сологуба и что роза -- так она и есть роза? О, молодость! О, неопытность! Вот Оноприй Розенталь сразу же догадался, что в этих строчках сокрыты мечты о "лучшем будущем, когда...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: К письму приложен конверт со штампом газеты. На фирменном конверте газеты -- надпись рукой Замятина: "Ф. К. Сологубу Вас<ильевский> о<стров>, 9 л<иния>, д<ом> 44, кв. 19". 1 "Дело народа" -- ежедневная политическая и литературная газета, орган партии социалистов-революционеров; издавалась в Петрограде в 1917--1918 гт. В газете печатались: Ф. Сологуб, П. А. Сорокин, А. А. Гизетти. С. А. Есенин, В. М. Чернов, П. В. Орешин. С. А. Клычков, Р. В. Иванов-Разумник, К. С. Петров-Водкин, К. Эрберг, И. Вольнов, М. М. Пришвин, З. А. Венгерова, В. Е. Евгеньев-Максимов, Н. А. Клюев, А. М. Ремизов, В. Г. Короленко, В. Я. Шишков. Л. И. Гумилевский и др. Сотрудничество с газетой Замятина началось с публикации 15 октября 1917 г. сказки "О святом грехе Зеницы-девы" и продолжалось с неубывающей активностью вплоть до ее закрытия Советской властью в октябре 1918 г. Особенно часто произведения Замятина публиковались под псевдонимами "Мих. Платонов" и "М. П." в разделе "Литература и революция", редактировавшемся Р. В. Ивановым-Разумником с 15 октября 1917 г. Один из сотрудников газеты, М. В. Вишняк, вспоминал позднее: "Газета имела большой успех и по русским масштабам того времени, большой тираж. <...> Успеху способствовало и участие в газете таких писателей, как Евгений Замятин" (Вишняк М. Дань прошлому. New York, 1954. С. 288--289). После легализации деятельности партии эсеров в начале 1919 г. издание газеты было возобновлено в Самаре; статья Замятина "Беседы червяка: О червях" была напечатана в первом номере от 10 марта 1919 г. Однако, на десятом номере "Дело народа" было опять закрыто. Судя по письмам Замятина к Ремизову (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 1. No 97. Л. 6--7) и этому письму Сологубу, Замятин принимал участие в подготовке литературных публикаций газеты. 2 Осталось невыясненным, отправил ли Сологуб Замятину свои стихотворения для этого номера. В газете после апреля 1918 г. ни...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: оглядкой. Он шел вперед медленней, и это понятно: ему приходилось нести с собой тяжелый груз культурных традиций, особенно ощутительных в области искусства. Без этого громоздкого багажа, налегке - московские музы мчались, обгоняя не только Петербург, но и Европу, а иногда заодно и здравый смысл. "Москва требует, чтоб если уж пошло на моду, то чтоб по всей форме была мода!" - подтрунивал над Москвой еще Гоголь, уже он знал эту ее женскую слабость. Впрочем, эта безоглядная погоня за новым - не только женская черта, она идет еще и от молодости: новой Москве, живущей рядом, поверх, сквозь старую, шестисотлетнюю, - минуло только шестнадцать! От неожиданных, пестрейших сочетаний старого и нового - в Москве кружится голова: Петербург строже: он и теперь, как во времена Гоголя - "не любит пестрых цветов". Петербург останется окном в Европу, на Запад; Москва стала дверью, через которую с Востока, сквозь Азию, хлынула в Россию Америка. Это - конечно, не больше, чем схема. В жизни, особенно в зеркальной - в искусстве - такой географической точности нет: там, смотришь, задорный, московский вихор мелькает на Невском проспекте, там крикливая московская площадь притихнет под строгой тенью петербургского Медного Всадника. Но несмотря на эту перетасовку, сквозь все перемены, во всех зеркалах - можно разглядеть свое лицо у каждой из двух столиц. И, может быть, отчетливей всего это видно в каменном зеркале архитектуры, в том, какой след оставлен здесь революцией в Петербурге и Москве. Петербург рос, как правительственный, императорский город, его строила казна, государство, система. Большая часть зданий, определяющих его лицо - великолепные работы Растрелли, Гваренги, Томона, Воронихина - вышла из эпохи...