• Приглашаем посетить наш сайт
    Сладков (sladkov.lit-info.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "1878"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W Y Z
    Поиск  
    1. Роберт Майер
    Входимость: 3. Размер: 84кб.
    2. Автобиография (вариант 3)
    Входимость: 2. Размер: 24кб.
    3. Блокноты. Часть 11
    Входимость: 1. Размер: 57кб.
    4. Ник. Никитин. Сейчас на Западе
    Входимость: 1. Размер: 7кб.
    5. Скифы ли?
    Входимость: 1. Размер: 23кб.
    6. Пильняк Б. - Замятину Е. И., 4 сентября 1921 г.
    Входимость: 1. Размер: 9кб.
    7. Блокноты. Часть 10
    Входимость: 1. Размер: 48кб.
    8. "Энергия"
    Входимость: 1. Размер: 9кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Роберт Майер
    Входимость: 3. Размер: 84кб.
    Часть текста: т ся усомниться и не решаются шагнуть вперед, и топчутся на месте -- пока не появится смелый научный еретик, научный революционер, носитель научного "за в тра". Судьба научных еретиков -- такая же, как судьба еретиков религиозных: на еретика воздвигают гонение, еретика отлучают от непогрешимой почитаемой "научной церкви"; над еретиком издеваются. И часто только после смерти еретика -- его идеи побеждают и оцениваются по достоинству. Еретиком был в 16-ом веке Коперник, положивший основание современной астрономии. Еретиком был и его продолжатель Галилей, осмелившийся учить, что земля вертится вокруг солнца -- хотя астрономическая наука две тысячи лет твердила, что солнце движется, а земля -- неподвижна. Еретиком был Джордано Бруно, провозглашавший бесконечность вселенной и множественность миров: его сожгли на костре. Еретиком был Фультон, заявивший, что он построил судно, которое движется без весел и паруса -- пароход; над Фультоном смеялись. Но что говорить о временах более или менее отдаленных; даже и теперь, когда наука усвоила правильный взгляд, что все, кажущееся непогрешимым, непогрешимо только относительно, непогрешимо только сегодня, -- даже и теперь иной раз обнаруживаются следы прежнего преклонения перед догмой. Еще так недавно,...
    2. Автобиография (вариант 3)
    Входимость: 2. Размер: 24кб.
    Часть текста: на шеях. Масленичные катания по Большой улице -- в пестрых "ковровых", выехавших из 17-го века санях. Летние крестные ходы -- с запахом полыни, с тучами пыли, с потными богомольцами, на карачках пролезающими под иконой Казанской. Бродячие монахи, чернички, юродивый Вася-антихрист, изрекающий божественное и матерное вперемежку... Да полно: было ли все это? Так это далеко -- на целые века -- от нынешнего, что не веришь и сам. И все же знаю, что было, и было всего лет сорок назад. Это тамбовская Лебедянь, та самая, о какой писали Толстой и Тургенев и с какой связаны мои детские годы. Дальше -- Воронеж, серая, как гимназическое сукно, гимназия. Изредка в сером -- чудесный красный флаг, вывешенный на пожарной каланче и символизирующий отнюдь не социальную революцию, а мороз в 20° -- и отмену занятий. Впрочем, это и была однодневная революция в скучной, разграфленной гимназической жизни -- с учителями в вицмундирах, с латинскими и греческими "экстэмпорале". Из гимназического сукна вылез в 1902 году. Помню: последний день, кабинет инспектора (по гимназической табели о рангах -- "кобылы"), очки на лбу, подтягивает брюки (брюки у него всегда соскакивали) и подает мне какую-то брошюру. Читаю авторскую надпись: "Моей almae matri, о которой не могу вспомнить ничего, кроме плохого. П. Е. Щеголев". И инспектор -- наставительно, в нос, на "о": "Хорошо? Вот тоже кончил у нас с медалью, а что пишет! Вот и в тюрьму попал. Мой совет: не пишите, не идите по этому пути". Наставление не помогло. Петербург...
    3. Блокноты. Часть 11
    Входимость: 1. Размер: 57кб.
    Часть текста: окошечко света где-то внизу -- она дергает за веревку, и ее поднимают. Любили ходить к Пал Антонину -- за подсолнухами и маковыми головками. Пал Антоныч припадает на левую ногу и говорит: -- Ох-ти, мне нога-то снёт, нога-то снёт. Он стал гордым с тех пор, как побывал в Москве. Гордится, что его дочь стала носить шляпку -- настоящая барышня. Дети знают его слабость к лести и всегда начинают с этого: -- Ах, какая у вас хорошая лавка, как много товару. Мишка терпеть не может целоваться. Когда поцелуют его, вытирает губы и говорит: -- Терпеть не могу, когда девки целуют. Перед обедом читают молитву, молятся, а ребята толкают друг друга и смешат. Один раз довели Мишку до слез. Сказали ему: -- Мишка, а, Мишка, твой-то Михаил Архангел (его ангел) ведь девка. 1ляди -- рубашка на нем какая, длинная, девичья. Бедняга плакал. Однажды Мишка повалил на себя шкап с посудой и целый день просидел в каретнике под старыми санями. Искали-искали. Сестра нашла. -- Есть охота, -- говорит, -- да боюсь. Там мамка с топором, дедка с пистолетом -- убьют. Уверила его, что не убьют. Пошел спать. Принесли ему потихоньку в постель поесть. Когда уже очень донимала мать, уходили все трое к Федору Взуебеному, знакомому мужичку, и жили у него по неделям. А со всеми проезжавшими мимо мужиками наказывали заехать к матери и докладывать, что живы-здоровы и живут у Федора. Фамилии. Адамия, Иван Николаевич; Бурьян, Петр Христофорович; Гаврилица С. Ц. Гарабурда, Людвиг Феликсович; Дорда, Василий Емельянович; Журба, Николай; Задюжко, Константин; Ижицкий; Колодяжный, Александр; Крахмальный, Николай Павлович; Крысинский, Ромуальд Августович; Могилка, Данил Федорович; Пастушок, Сидор Иванович; Погода, Виктор Францевич; Пупырников, Изяслав; Символ, Иван Авраамович; Солодуха, Александр Демидыч; Трухлый; Тюхляев, Сергей...
    4. Ник. Никитин. Сейчас на Западе
    Входимость: 1. Размер: 7кб.
    Часть текста: 1924. Испытанный борец за пролетариат, видный советский сановник, может быть, полпред -- впрочем, несомненно полпред, об этом догадываешься сразу: через Германию, через Рур едет в Лондон. Имя полпреда неизвестно, оно раскрывается только в конце -- в этом главный интригующий момент -- все равно чего, рецензии о книге или книги. Во всяком случае ясно, что это -- человек, привыкший управлять движениями и судьбами миллионов, и отсюда -- это "мы". "Нам не важно, что болтает Штреземан..." "Нам не мешает поучиться у Англии политическому чутью..." "То, что в Саксонии организуются пролетарские дружины, -- вселяет в нас большие надежды..." "Дети -- наша надежда и наше счастье..." "В нашем военном артикуле есть новый лозунг: мы готовы". Последнее -- звучит совсем по-Троцки; уж не вождь ли Красной Армии этот таинственный полпред? Нет: дальше явно слышен голос Зиновьева: "Вандервельде купил в Бельгии на французские кредиты...
    5. Скифы ли?
    Входимость: 1. Размер: 23кб.
    Часть текста: тут-то пахнет на нас любовью к подлинной, вечно буйной воле. Ведь с первой страницы скифы обещали нам: "Нет цели, против которой побоялся бы напрячь лук он, скиф". Но перевернулись страницы и дни, расцвело "Знамя труда", взошли новые "Скифы". И так горько было увидеть: скифский лук -- на службе, кентавров -- в стойлах, вольницу -- марширующую под духовой оркестр. Скифы осели. Слишком скоро нашлась цель, против которой они "побоялись напрячь лук". Духовный революционер, истинный вольник и скиф, видится Иванову-Разумнику так: он -- "работает для близкого или далекого будущего", он знает, что "путь революции -- подлинно крестный путь". С определением этим мы почти согласны, не так часто "почти" решает судьбу. У подлинного скифа нет никаких междудвухстульных "или": он работает только для далекого будущего, и никогда -- для близкого, и никогда -- для настоящего; поэтому для него один путь: Голгофа, и нет иного; поэтому для него единственно мыслимая победа: быть распятым, и нет иной. Христос на Голгофе, между двух разбойников, истекающий кровью по каплям, -- победитель, потому что Он распят, практически побежден. Но Христос, практически победивший, -- Великий Инквизитор. И хуже: практически победивший Христос -- это пузатый поп, в лиловой рясе на шелковой подкладке, благословляющий правой рукой и собирающий даяния левой. Прекрасная Дама в законном браке -- просто госпожа такая-то, с папильотками на ночь и мигренью утром. И...
    6. Пильняк Б. - Замятину Е. И., 4 сентября 1921 г.
    Входимость: 1. Размер: 9кб.
    Часть текста: принят, куплен (о чем договор) Госиздатом 2 - ?!.. Я Вам много писем уже писал, и ни одного от Вас - на Вашей душе грех. - А я Вам очень благодарен - вот чем. Подушка Ваша сердце мое томила, - все никак не мог в Москву свезти. Ну, собрался наконец, отвез, - ради нее ко Гржебину пошел (иначе, может, и не удосужился) пришел и - - - - ?!???!!!! Одним словом, в 11 часов, впервые, я узнал от З. И. Гржебина о письме из Госиздата и о суде чести. 20-ть минут двенадцатого я был в Госиздате (ветром несло, потерял спички, ибо руки ничего не держали, будучи в кулаках от судороги), а в первом часу я был у Гржебина со справкой Госиздата (печать, №, подписи) о том, что никакой "роман т. Пильняка "Голый Год" Госиздатом к печати не принят". Результатов: целый ряд: 1) Подушка Ваша едет в Питер вместе с Зин[овием] Исаевичем. 2) З. И. Гржебин, во вторник 6-го сент., на заседании правления Союза Писателей в Питере должен (теперь, когда Вы получили письмо - был - уже) сообщить, что наше "дело" ликвидировано без Союза, извиниться перед Союзом и прочесть Союзу наше "письмо в редакцию" 3 - о том, что "между нами остаются прежние товарищеские и деловые (он вставил!) отношения". 3) Мое "честное имя" имеет в своем синодике глупейший советский анекдот, - - как и подобает - в вину мне - писателю, забывшему пословицу: лучше с подлецом, чем с дураком, и вообще, по глупости, нищенствующему. - причем анекдот уже ползущий и поэтому такой, который надо ликвидировать. 4) З. И. Гржебин пять раз протер очки, чтобы пять раз прочесть мою справку, поставившую и его не особенно удачно, ибо - ну, как это называется?! - идти в Союз, не обратившись к живому человеку, в недоразумении повинному (впрочем, серьезно говоря, он ни в чем не повинен, ибо у...
    7. Блокноты. Часть 10
    Входимость: 1. Размер: 48кб.
    Часть текста: "Архиерей", который заведует брачным столом. С агитационной целью устроили в селе "карнавал": один шел в священнической ризе, другой -- в генеральском мундире, третий -- в помещичьем платье. Поп читал ектенью об истреблении коммунистов, помещик и генерал пели "Господи, помилуй". Зрители иронии не поняли; реплики их: -- Так им (коммунистам) и надо! Агитатор стал рисовать для ясности картинку: "Вот -- едут, напр., сани, в них -- Ленин, а кучером -- Троцкий. Ленин говорит: -- Бери вправо. А Троцкий: -- Нет, налево надо! Спорят, напр., а впереди -- канава. Ну, что ж теперь будет?" Дядьки молчат. Потом -- между собой: -- Колы вин на облигатурках так выписуе -- вин щось знае... "... Кажуть, вже Ганглия на нас иде и Амерыка..." Спектакль в школе, музыка. Кто-то увез музыку к себе на свадьбу -- спектакль остановился. В дверях стоял комнезам и "выкидывал в шею" каждого, кто хотел пройти "зайцем", не уплатив... 5...
    8. "Энергия"
    Входимость: 1. Размер: 9кб.
    Часть текста: лоскуте домовитый и крепкий; и черного вдовьего крепа косячок, виды видавший... Сшить одеяло такое -- не оберешься хлопот. А толку чуть: по швам разлезается, и в глазах -- очень уж рябо. Так вот и сборники эти. Ситец с разводами -- повесть Тимофеева "Сухие сучки". Не жалеет слов Тимофеев, разводит узоры -- нужные и ненужные (дьякон Иона), на целых полтораста страниц. И выходит -- ситец так себе, дешевенький. О глуши уездной, о сердцевине русской -- писать бы Тимофееву народными русскими словами, и простыми, и меткими, и крепкими. А Тимофеев -- нет-нет да и загнет вроде того, что "огонек выявляется из темноты угла"... И расцветают в повести дурного вкуса разговоры. Бархат, молью травленный, -- "Светлый бог" Айзмана, сказка в четырех действиях. Как же не бархат: сюжет-то какой драгоценный. Альгамар, светлый еврейский пророк, пылом речей родит веру в народе, что в счастливый назначенный день все полетят с Альгамаром тем в Палестину из Гренады неверной... Но от речей Альгамара, Айзманом сказанных, -- не очень-то полетишь: разве по-горбуновски, это -- да. И жалко глядеть на истравленный молью бархат. Пестрядинный, чистый и крепкий, лоскут -- рассказ К. Волгина "Антипка". Человеку с даром мало-мальским -- не нужен ему мудреный сюжет. Как будто и ни о чем рассказал Волгин: ну, вот, не взяли мальчонку, Антипку, в город на ярмарку, а Антипка, малый характерный, исхитрился добраться до города сам. И ни о чем как будто -- а хорошо. И еще лучше покажется, коли...